любили друг друга, как сестры, но внешне были совсем не похожи. Невысокая брюнетка Натали не обращала внимания на размер джинсов, которые носила, с наслаждением уплетала сладости и часто пропускала тренировки: мол, скулы у нее не такие красивые, чтобы худеть. Люк не возражал – ему нравились ее формы, а еще больше нравилась уверенность в себе. Лучше иметь полную жену, которая ничего не имеет против того, чтобы заниматься любовью при включенном свете, чем закомплексованную худышку, прячущуюся в темноте.
Энни была стройной, подтянутой, высокой – на голову выше, чем Нат. Она обожала утренние пробежки и витаминные коктейли, главным образом потому, что целый день просиживала за столом, заполняя медицинские карты. Когда Люк с Натали выходили куда-то вместе с Энни и ее мужем Брайаном, глаза всех мужчин вокруг устремлялись на Энни. Брайану было наплевать; Люк даже втайне завидовал его природной самоуверенности. Замечая нервозность мужа, Натали выразительно закатывала глаза, так что он научился игнорировать чужие взгляды. Энни с Натали не обращали внимания на собственную внешность. Они познакомились на встрече родительского комитета – Уилл еще ходил в садик, а сын Энни учился в пятом классе – и сразу же подружились.
Энни подняла глаза от листка с рецептом. По ее щекам струились слезы.
– Ну и стерва! – Она всхлипнула и утерла нос тыльной стороной ладони. Люк потянулся за бумажным полотенцем. Энни взяла его и промокнула глаза. – Спасибо! Ты в курсе, что это рецепт с кулинарного сайта? Слово в слово. А она заливала, что есть какой-то секретный ингредиент!
Люк нервно хихикнул.
– То есть из этой гадости что-то выйдет?
– Вполне. – Энни прищурилась. – Если ты все делал по рецепту, получилось кислое молоко. Поздравляю.
– Хочешь сказать, что я мог купить его в магазине?
– Ага, в молочном отделе. – Энни рассмеялась и пошла к холодильнику. – Давай повешу рецепт сюда… Господи, а это ты видел? – Она заглянула на оборотную сторону, когда хотела прижать листок магнитом.
У него по рукам побежали мурашки. Он совсем позабыл о письме, предназначенном только для него. Люк машинально вытер руки о футболку, и на синей ткани остались белые следы.
– Ага. – Ему хотелось вырвать у нее из рук этот листок и спрятать, сделать так, чтобы Энни думать забыла о письме.
– Откуда оно у тебя?
Люк пожал плечами, будто во всем этом не было ничего особенного.
– Пришло вместе с почтой.
– Но тут написано «День два»! – взвился вверх голос Энни. – А где «День один»?
Она нахмурилась, тяжело дыша.
Отвечать не хотелось. Сейчас начнутся неизбежные расспросы: кто, как, зачем? Вот бы просто забрать письмо обратно и спрятать в карман…
– «День один» у меня. – Их разделяли два шага. – Только оно очень личное, Энни, прости. Знаю, вы всем делились, но эти письма – только для меня. Это все, что у меня осталось.
Они стояли так близко друг от друга, что он разглядел покрасневшие глаза с залегшими под ними синяками.