совсем мальчишка, заливался слезами. Когда Чампнисс приблизился, настоятель заметил его и жестом отослал прочь. Двое солдат схватили Чампнисса под руки и оттащили, но он успел увидеть, как подошел офицер, который, как ему было известно, питал к настоятелю ничем не оправданную враждебность. Из-за угла до его слуха долетели два или три выстрела. Даже сейчас, двадцать лет спустя, старик не мог рассказывать это без слез».
Я остановился.
– Напрашивается вывод, что этот офицер и приказал убить настоятеля, не так ли?
– Сцена, нарисованная Пеппердайном, так театральна, что это наводит на подозрения. – Доктор Локард сжал губы в иронической усмешке. – Знакомы вам работы Чарлза Ландсира? – Я кивнул. – Сентиментальность та же, разве нет? Даже рыдающий юный солдат – смазливый юноша на картине обязателен. Представляете себе полотно: «Турчестерский настоятель возносит молитву за своих убийц»?
Я улыбнулся.
– Пусть даже старик был пристрастен, это не значит, что на его рассказ нельзя положиться.
– Конечно. Однако можно ли быть уверенным, что Пеппердайн не исказил его слова?
– Не вижу причин, зачем ему это делать.
Библиотекарь посмотрел на меня задумчиво.
– Да? Мой принцип как историка состоит в том, что, сталкиваясь с противоречивыми свидетельствами, я выясняю, какой взгляд на события выгодно поддерживать тому или иному очевидцу. Таким путем, как мне кажется, легче всего добраться до истины. Вот в этом случае, если Пеппердайн обращался в письме к могущественному роялисту, у него были основательные причины толковать происшедшее в пользу настоятеля, не правда ли?
– Его корреспондент, Джайлз Булливант, был, скорее, тоже ученым, человеком отнюдь не влиятельным в политике. Они с Пеппердайном интересовались судьбой античных текстов в позднее Средневековье, что и побудило Пеппердайна приехать в Турчестер. Его надежды не оправдались, потому что никто не удосужился привести рукописи в порядок после разграбления библиотеки.
– Боюсь, вы обнаружите, что за последующие два века дело продвинулось мало.
Я смерил библиотекаря удивленным взглядом:
– Это правда. К большей части манускриптов никто не прикасался с тысяча шестьсот сорок третьего года, когда в библиотеке все было перевернуто. Что пишет Пеппердайн о местонахождении интересующего вас манускрипта?
– Увы, ничего определенного: «Я обыскал верхний этаж старой библиотеки и не обнаружил ничего заслуживающего внимания. Манускрипты в подземелье новой библиотеки находятся в страшном беспорядке; чтобы их осмотреть, потребовалось бы много дней или даже недель, но на это жалко труда, так как они по большей части представляют собой старинные архивы аббатства».
Я прервал чтение:
– Не объясните ли, о чем он говорит?
Доктор Локард улыбнулся:
– Лучше покажу, ведь с тех пор мало что изменилось.
Я пожал плечами, выражая удивление, и вновь обратился