Райли Редгейт

7 способов соврать


Скачать книгу

нельзя же вообще отпускать поводья.

      Отец – заместитель директора «Макдоналдса» на Франклин-роуд. Казалось бы, слово «директор» в названии должности подразумевает не очень длинный рабочий день, но папа постоянно торчит в офисе сверхурочно. Неужели ему приятнее разбираться с проезжими идиотами, чем проводить время с нами? Или у нашей семьи проблемы с деньгами, в которые он предпочитает нас не посвящать?

      Жужжит мой телефон. Ладно, я подожду;)

      – Кто это? – любопытствует Кэт.

      – Придурок один.

      – Тот, с которым ты трахалась в прошлые выходные?

      – Полегче, – осаждаю я сестру. – Не хами.

      – Высший класс, – хохочет она. – Ты и твой шальной кавалер из моего класса по алгебре. Союз, заключенный на небесах.

      Мои щеки горят. Чудесно. Теперь я ходячий объект шуток для собственной сестры.

      Наверно, лучше уйти наверх. Какого черта я пытаюсь наладить с ней отношения? Зачем мучаю себя, сидя здесь и слушая ее издевки?

      Потому что раньше она была другой, говорит мне внутренний голос. Но сейчас, глядя на Кэт, я с трудом вспоминаю ее ту, другую. В средней школе волосы у сестры были гладкие и длинные, до пояса. Она была тихой, но не замкнутой. Всегда за обедом сидела вместе со мной, Джунипер и Клэр, уговаривала нас во что-нибудь сыграть. Правда, играли мы только в теннис, летом. Двое на двое. Побеждала та пара, за которую выступала Клэр.

      Потом мы окончили среднюю школу, и мама уехала из Паломы, затерялась где-то на западном побережье. Миновало два с половиной года с тех пор, как Кэт замкнулась в себе.

      Но когда она стала подлой и жестокой? Нет четкой грани, отделяющей прежнюю Кэт от настоящей. Могла ли она сказать что-то подобное в прошлом году? Как мы докатились до такого?

      – Так какой он у тебя по счету? – спрашивает Кэт. – Дюжину замыкает?

      – Слушай, подруга, – я со стуком кладу телефон на стол, – в чем твоя проблема?

      – У меня проблем нет. Проблемы, насколько я понимаю, у тебя.

      – Ну все, хватит. Что ты все исходишь желчью? Я не сделала тебе ничего плохого.

      – Ты одним своим присутствием отравляешь мне жизнь.

      Ее слова – как удар плетью. Я встаю и говорю как можно более бесстрастно:

      – Понятно. Пора бы тебе уже повзрослеть, Кэт.

      Меня так и подмывает со стуком задвинуть стул, ничто не доставило бы мне большего удовлетворения. Но я сдерживаюсь. Словно неживая, разворачиваюсь и поднимаюсь по лестнице, заставляя себя не топать. Оказавшись вне поля зрения Кэт, я прислоняюсь к стене и задумчиво смотрю на темные обои. По стенам в коридоре развешаны семейные фотографии – тропа ностальгических воспоминаний.

      Мама, что бы ты сказала ей? Как бы поступила?

      Мама была легкомысленной, нервной особой, снисходительной к чужим ошибкам. Она раздаривала тепло своей души всем, кого встречала. Держу пари, она бы стиснула Кэт в объятиях и не отпускала ее, пока та не поделилась бы с ней своими невзгодами.

      Я сжимаю кулаки, ногти впиваются в ладони. Неважно, как поступила бы мама, в моем исполнении это не прокатит.