Король наверняка накажет им не терять времени и поторапливаться. Теперь трубачи этих войск трубят только одно: «В Эгер!»
– Это еще бабушка надвое сказала!.. – пробурчал Цецеи.
– Я говорю то, что есть, – оборвал Добо, – и попрошу твою милость не перебивать меня. Мой посол Миклош Ваш снова отправился в Вену и если не встретит по дороге королевскую рать, то отвезет королю донесение о нашествии турок.
Добо повернулся к Гергею:
– После собрания немедленно напиши прошение его величеству и приложи к нему письмо турок. Напиши так, чтобы даже скалы растрогались и перекатились к нам в Эгер.
– Напишу, – ответил Гергей.
– У нас нет никаких оснований с тяжелым сердцем ждать турок. Стены крепки, пороху и припасов вдоволь. В крепости четыре тысячи овец, полученных только по сбору десятины. Бóльшую часть их уже закоптили. Рогатого скота четыреста пятьдесят шесть голов. Большую часть тоже закоптили. Зерна восемьсот тридцать пять мер, по шестидесяти фунтов мера, – почти всё перемололи на муку. Всего, всего у нас вдосталь – можем хоть год продержаться! И если король пришлет только свои эрдейские войска, все равно мы в кратчайший срок отправим турок из-под Эгера к Мохамеду… Приступай к чтению второго списка, – обратился он к Гергею.
Гергей читал:
– «Больших бомбард – одна, других бомбард – две: Лягушка и Баба. Король прислал три пушки, Габор Перени – четыре, Бенедек Шереди – одну…»
– Порох мы не взвесили, но его и не взвесишь, – перебил Добо. – Осталось и с прошлого года, да и король прислал. Вся ризница заставлена бочками с порохом. Кроме того, у нас есть и селитра и мельница. Если понадобится, сами можем молоть порох… Продолжай.
Гергей читал:
– «Старых медных гаубиц стенобитных – пять. Чугунных стенобитных гаубиц – пять. Медных стенобитных пушек, присланных его величеством, – четыре. Картечниц для стенобитных орудий и пищалей – двадцать пять. Двойных пражских пищалей – две. Многоствольных пушек – пять…»
– Нам есть чем ответить турку! Но это еще не всё… Читай дальше.
– «Пражских и четнекских медных и чугунных пищалей – триста. Ружей – девяносто три. Немецких ружей – сто девяносто четыре…»
– Куда они годятся! – завопил Цецеи. – Добрая стрела во сто раз лучше любого ружья!
Тут возник небольшой спор: старики соглашались с Цецеи, молодежь стояла за ружья.
Добо прекратил словопрения, заявив, что и ружья хороши и стрелы хороши, а лучше всего – пушки.
Оруженосец Криштоф положил на стол позолоченный шлем искусной работы и маленькое распятие, затем молча встал за спиной Добо, держа в руке длинный плащ, похожий на мантию.
Гергей прочел еще список, где были перечислены все виды оружия: копья, дротики, щиты, различные ядра, кирки, багры, булавы, фитили, пики и разное другое военное снаряжение, имевшееся в крепости.
Добо поднялся.
Он надел на голову позолоченный шлем, накинул на плечи красную бархатную капитанскую