замки от нападений? – недоверчиво хмыкнул Лончем. – Что он тебе на это сказал?
– Сказал, что времена нынче смутные, и он не находит ничего дурного в том, что девушка сумеет сама постоять за себя.
– Ну и ну! – покрутил головой Лончем. – Удивил, Гай! Диковинка, а не девица! А какие-нибудь сугубо женские умения ей присущи?
– Отчего же нет! – охотно ответил Гай. – Хорошо шьет и вышивает, умеет врачевать, разбирается в лекарственных травах, грациозно танцует, бесподобно играет на лютне и поет так, что все как зачарованные готовы слушать ее пение бесконечно.
Вторая часть рассказа вернула Лончему хорошее настроение.
– Лечит, танцует, поет, вышивает – самая обычная девица! – он благодушно улыбнулся. – Отец избаловал ее. Обвенчаемся, увезу ее в Лондон, послежу, чтобы книг было поменьше, а шитья побольше. Потом дети пойдут, и вся эта блажь вылетит у нее из головы. Все просто, Гай.
Громко вздохнув от удовольствия, что никаких действительных недостатков в будущей супруге он не нашел, Лончем по примеру Гая вытянул ноги к камину и довольно закрыл глаза.
– Не просто, Роджер, – вывел его из умиротворения холодный голос Гая. – Владению оружием она училась не по настоянию отца – ей самой нравится перенимать воинские навыки. Ее чтение – не только куртуазные романы, но и хроники, и даже теологические и философские трактаты. И она не просто лечит. В знании секретов как медицины, так и приготовления лечебных снадобий и мазей ей нет равных, она лучшая целительница в Ноттингемшире. Но и это не все.
– Что же еще? – поморщился Лончем, не чувствуя себя настолько тщеславным, чтобы гордиться тем, что будущую супругу почитают первой врачевательницей хотя бы и одного графства.
– В середине осени сэр Гилберт отправился по делам в Уэльс, оставив дочь одну на целый месяц. Едва он уехал, как одно из селений на землях Невиллов поразила болезнь, которая сводила в могилу того, кто ею заразился, за три-четыре дня. Знаешь, что сделала леди Марианна? Она поехала в это селение и оставалась там до тех пор, пока болезнь не пошла на убыль.
– Что за причуды?! – вскричал Лончем. – Она ведь могла сама заразиться и заболеть!
– Она и заболела, – усмехнулся Гай. – Вернувшийся к этому времени сэр Гилберт бросился за ней и нашел ее при смерти. Не знаю, что ее спасло. Не иначе как чудо да молитвы отца. Когда я спросил ее, в чем причина такой ненужной смелости, она мне ответила только одним словом, – и, встретив выжидательный взгляд собеседника, Гай произнес, невольно повторив гордую интонацию самой Марианны: – Долг!
– Долг! – только и смог повторить вслед за Гаем ошеломленный рассказом Лончем и покачал головой, выражая и осуждение, и совершенное непонимание открывшихся ему черт Марианны.
– Так нужна ли тебе такая жена, Роджер? – насмешливо спросил Гай, не спуская с Лончема по-прежнему снисходительных глаз. – Не лучше ли послезавтра в Ноттингеме распрощаться с ней и забыть о самом ее существовании?
Лончем