до мелочей стоял он. Конечно, в одиночку он бы едва ли справился, но, к счастью, у него были верные друзья, которые оказывали ему постоянную и неоценимую помощь. И все же стрелки – все как один – были уверены, что за всем, что происходило в Шервуде и за его пределами, неустанно наблюдает он, лорд Шервуда. Иной раз он слышал за спиной шепотки о том, что он никогда не устает и даже не спит, а его силы беспредельны. Разумеется, это было не так, но он старался, чтобы его усталость – а она бывала иногда очень сильной – замечали только те, кому он позволял заметить.
У него изначально не было замысла стать во главе тех, кого отверг закон, а власти преследовали без всякой пощады. Он готовился к иным действиям, продуманным заранее и очень тщательно, и эти действия должны были в корне изменить его жизнь. Но его планам не суждено было сбыться – он оказался в Шервуде и был объявлен шерифом Ноттингемшира вне закона.
Робин не мог сетовать на слепой случай: то, что произошло с ним, произошло в результате его собственных поступков и из-за неизменности своей природы. И он не сетовал. Он мог бы вернуться к первоначальным планам, покинуть Шервуд, но принял решение остаться, а оставшись, сделать из Шервуда то, чем тот был сейчас. Заповедная территория, куда разрешен доступ не всем, но только с прямого или молчаливого согласия Робина. Обширный лесной край, охраняемый его воинами, которых народ почтительно именовал вольными стрелками, а шериф и его окружение называло разбойниками.
Ему было очень непросто создать это войско из разрозненных кучек изгнанников, которые действительно сильно смахивали на разбойников. Самое трудное было как раз убедить их собраться в такое войско и принять единую волю – его. Сначала Робина и слушать не хотели, галдя, как стая сорок, потом решили попробовать на нем свою силу, но потерпели поражение. И только тогда, когда убедились, что ни с оружием, ни голыми руками, ни по одному, ни нескольким сразу его не одолеть, они стали слушать. Выслушали и задали вопрос: говоришь, единственно твоя воля? А что ты дашь нам взамен? Он ответил: силу, с которой будут считаться, ратное умение, которое позволит защитить свою и чужую жизнь, и собственную преданность всем вместе и каждому в отдельности.
Они ответили согласием, и наступил его черед выполнять данные обещания. С помощью друзей, которые владели ратным искусством наравне с ним или немногим хуже него, он обучал людей, вверивших ему свои судьбы. Ученики становились учителями и сами приступали к обучению. Сколько тренировок провел он сам, сколько устроил состязаний на мечах, в стрельбе из лука, Робин не смог бы и сосчитать. Не жалуясь на усталость, он не желал слышать таких же жалоб и от остальных. Впрочем, они скоро перестали жаловаться, почувствовав, как вместе с силой к ним приходит уверенность. Но ему было мало их сил и уверенности в себе. Он хотел, чтобы они гордились собой, гордились самой принадлежностью к вольному воинству. Он сам придумал сшить для всех стрелков зеленые летние куртки, которые, с одной стороны, своим цветом надежно бы укрывали стрелков в лесу от чужих глаз, а с другой стороны,