принялся углублять сочившуюся рану лезвием ножа. Иоганнес почувствовал нешуточную боль в груди. Не раздумывая, стремительным движением ветки он стукнул озорника по голове.
– Ай-яй-яй! – завизжал тот. – Больно! Кто это бьется?
Иоганнес тем временем другой рукой-ветвью подцепил нож и, выдернув его из ствола, отбросил далеко в сторону. Нависнув густой кроной над опешившим человеком, монах-дерево угрожающе заскрипел сучьями. Владелец ножа тонко заверещал, как подстреленный заяц, и упал на четвереньки. Быстро перебирая руками и ногами, перепуганный вредитель пустился наутек. Удалившись от ожившего дерева на десяток шагов, он выпрямился и побежал, не оглядываясь, во все лопатки по дороге. Спутник убегавшего пакостника просто остолбенел от удивления. Он смотрел на происходящее округлившимися глазами и только открывал-закрывал рот, словно выброшенная на берег рыба.
Его Преосвященство вдруг осознал, что не может говорить. Но надо было попытаться как-то начать разговор. Он легонько стукнул совершенно растерявшегося человека рукой-ветвью по плечу. У того подкосились ноги, и он кулем осел на землю. «Как же мне с ним пообщаться? – в замешательстве подумал монах-дерево. – А что если…» Со скрипом, заставившим сидевшего под деревом мужчину вжать голову в плечи, Иоганнес наклонил вперед массивный ствол. Потянувшись веткой к земле, он принялся царапать буквы на свободном от травы клочке почвы.
– Привет, – прочитал вслух, едва шевеля побелевшими от страха губами, незнакомец. – Меня зовут Иоганнес. А ты кто такой?
Вскинув изумленные глаза на дерево, мужчина пролепетал:
– Я Йозеф. Торговец из Рустена.
Иоганнес смел листьями написанные ранее слова и снова стал веткой выводить на земле буквы.
– В какой стороне монастырь Святого Аполлинария? – кое-как написал он.
Клочок свободной от травы почвы был невелик, и много слов на нем не помещалось.
– Примерно десять слошей по этой дороге на юго-запад, – сильно заикаясь, ответил Йозеф и усиленно замахал рукой в нужном направлении.
– Запомни сам и передай своему знакомому, – принялся черкать кончиком ветки Иоганнес. – Никогда больше не обижайте деревья в лесу! Иначе я вас найду и так отлуплю по мягкому месту, что неделю сидеть не сможете. А теперь беги отсюда!
Надпись получилась длинной. Ее пришлось изображать за три приема, в промежутках стирая ранее нацарапанные фразы листьями ветки. Но нужный результат был достигнут.
Йозеф часто закивал головой. Встав на ноги, он, пятясь назад, отступил на дорогу, а затем, развернувшись, припустил по ней вслед за своим приятелем. На земле у подножия монаха-дерева осталась лежать забытая торговцем котомка. Иоганнес заскрипел сучьями и замахал рукой-ветвью, но куда там. Испуганный Йозеф, услышав за спиной скрип, только втянул голову в плечи и ускорил бег. Он стремительно удалялся.