дверь.
– Раскололся клиент, как пасхальное яичко! – с торжеством и самодовольством в голосе сообщил доцент-агент, – Проговорился, что шел забрать что-то.
– Что?
– Не сказал.
– А к кому шел?
– Тоже не сказал, – вздохнул Леонтий Маркович, – Да я и не давил, чтоб не насторожить.
– М-да… Маловато будет!
– Апполинарий Кузьмич! Главное-то я выяснил! Есть у него задание, а уж вам только и дел, что узнать, какое.
Всем своим видом Чернозадов показывал: мол, мавр сделал своё дело, мавра можно отпускать!
Афиногенов задумчиво постучал пальцами по столешнице. Затем достал пачку «Казбека» и предложил:
– Закуривайте, Леонтий Маркович.
И сам тоже закурил. Ароматный дым завивался спиралями в воздухе, косые лучи заходящего солнца, проникавшие в камеру сквозь зарешеченное окно, казались полосами голубого полупрозрачного стекла. Молчание затягивалось. Не выдержав муки ожидания, Леонтий Маркович заёрзал на табурете.
Капитан скосил на него глаза:
– Ладно… Идите, работайте. Постарайтесь углýбить контакт, выяснить подробности задания.
– Как?! Обратно в камеру?! – ужаснулся доцент, – Но, вы же обещали!
Он чуть не плакал.
– Не забывайте, что вы формально арестованы! – строго погрозил пальцем суровый капитан МГБ, – Странно будет: арестовали – и сразу выпустили! Даже если по ошибке арестовали, все равно, хотя бы дня три придется посидеть!
– Но, там плохо пахнет! И клопы, я сам видел, и вот такие тараканы! – затрепыхался формально арестованный, – А про питание я и не говорю…
– Питание вполне нормальное! По установленным, значит, нормам! – сурово сдвинул брови чекист, – Все, разговор окончен, гражданин! Если что новое узнаете – дайте знать! Конвой!
И гражданина Чернозадова увели обратно в камеру. Там он, не вступая в разговоры с Джимом, завалился на нары и накрылся пиджаком с головой. Джим понял, что допрос прошел не в пользу Лео, и не беспокоил товарища до самого утра.
Афиногенов поехал в горбольницу, чтобы допросить Мордачёва. На просьбу проводить его в палату, дежурная медсестра смутилась и вызвала доктора.
– Помер Мордачёв! – сожалеюще развел руками Илья Игоревич, – Вот, час назад! Острая почечно-печеночная недостаточность. Ничего сделать не смогли.
– Да как же так, товарищ доктор? – озадаченно выпятил губу капитан, – Вчера ещё его следователь Донцов допрашивал!
– Позднее послеоперационное осложнение после наркоза, – объяснил хирург, – Редко, но бывает.
– Жалко…
– А уж мне-то как жалко! – тяжко вздохнул Илья Игоревич, – Несколько часов возился, художественную штопку мочевого пузыря исполнял! Такая работа псу под хвост!
Афиногенов на всякий случай поговорил с медсестрой и санитаркой, может, Мордачёв им что-нибудь рассказал перед смертью, но – увы! Пришлось покинуть