и каноэ под командованием высокородного арики Тахуру разлетелось в щепки, но было поздно: пять каноэ уже достигли борта, и воины, ловко забрасывая веревки с привязанными крючьями, лавиной хлынули на палубу. Факатау был одним из первых. На него бросился рослый пришелец с длинными, до плеч, красными волосами. В руках он сжимал незнакомое оружие: короткую палицу и длинный, в полтора локтя, нож. Палица расцвела огненным цветком и облаком дыма. Факатау почувствовал удар в левое бедро. Вот, значит, как бледнолицые мечут гром! Издав боевой клич, он взмахнул своей таиаху и голова противника хрустнула. Кровь, черная в сумерках, как смола, залила красные волосы и лицо. Выронив оружие, бледнолицый упал. Хромая, Факатау повернулся, ища нового противника. На него напали сразу двое, но каменная палица, описав короткую дугу, перебила ноги ближайшему, а следующим ударом проломила грудину попытавшемуся уклониться второму.
Пришельцы сопротивлялись отчаянно, рубя нападавших длинными блестящими ножами и поражая громами, но в сердцах маори не было страха. Каменные палицы мере, короткие, но смертоносные в ближнем бою, мелькали, поднимаясь и опускаясь, и вскоре на палубе не осталось ни одного бледнолицего пришельца. Несколько засели в каютах. Факатау приказал поджечь захваченный корабль. Несмотря на дождь, это удалось, потому, что воины бросили горшки с углями в трюм.
Убедившись, что пламя пожирает вражеское судно, Факатау велел собрать оружие. Длинные невиданные ножи взяли с собой, а колдовские палицы, разящие громом, бросили в волны.
Атака четверки каноэ на второе судно была неудачной. Два каноэ было потоплено громами, а команда двух остальных не смогла полноценно провести абордаж, и воины полегли в рукопашной схватке.
Пришельцы, перерезав якорный канат, поставили паруса и стремительно удалялись, являя собой невиданное ранее зрелище. Их корабль с огромными белыми полотнищами, отлично видимыми даже в сгущающемся мраке, завораживал своей грандиозностью. Воистину, это было макуту, колдовство!
С удаляющегося гиганта до Факатау и воинов донесся крик:
– Verdomde zwarte wilden!
Женщин, кстати, так и не нашли. То ли они сгорели в пожаре, то ли оказались на ускользнувшем корабле…
Джим замолк. Чернозадов, завороженно слушавший, встряхнулся:
– Ой! Я, как бы, воочию видел все это! Это были голландцы, а, Джим?
– Никто не знает! – пожал плечами рассказчик, – Но это были первые белые, посетившие Аотеароа, с которыми столкнулось моё племя.
– Голландцы! – уверенно заявил Леонтий Маркович, – Я голландским не владею, но распознать могу, и смысл той фразы ясен: проклятые черные дикари!
Глава четвертая
– Внимание, товарищи пассажиры! Скорый поезд «Москва – Краснодар» прибывает на второй путь! – торжественно объявило радио приятным голосом проводницы Зиночки Крапивиной, – Просьба не забывать в вагонах свои вещи!
Начальник поезда Валентин Исидорович