у всех получились короткие. Завклубом, Лидия Фердинандовна Гессен, сосланная в Масловку ещё в тридцать пятом году за неправильное происхождение, провела страстную агитацию в пользу приобретения новых грампластинок, на которые правление колхоза денег не ассигновало уже много лет, ибо не было такой статьи в бюджете. Народ, скрепя сердце (ибо сильно давила жаба!), собрал денег аж на пять штук. Оставалось решить, кто поедет. В конце концов, после долгих дебатов, выдвижений кандидатур, отводом оных, взаимных оскорблений и самоотводов, гонцом был всенародно избран Демьян Пастухов, нам уже известный. Мужик он был справный, малопьющий, ответственный и сильный (то-есть, сможет все дотащить!). Опять же мир повидал – дошел пешком аж до Праги, где, по его утверждению, каждый день от пуза пил совершенно восхитительное пиво «Дипломат». Тёмное и сладкое! Ну, сладковатое. В плане пива Масловчане большого опыта не имели, оно в сельпо не продавалось, поэтому некоторые в существовании тёмного пива сомневались. Пиво – оно пиво и есть, желтое и прозрачное. Точка. Но Демьян ломал эти заблуждения и предрассудки, вдохновенно, страстно и подробно описывая цвет, прозрачность, плотность пены, запах, вкус и послевкусие чешского напитка. Отрыжку тоже описывал. А также предлагал сомневающимся написать его однополчанину Серёге в Минск, он, дескать, подтвердит! Собственно, глубокая любовь к пиву, вспыхнувшая в Праге, и была причиной, по которой Демьян согласился ехать в Омск, ибо с сорок пятого года он томился жаждой, которую даже самогонка утолить не могла.
Отъезд назначили на двенадцатое мая, когда в Масловке останавливался пассажирский поезд Краснодар-Иркутск. Демьяну был вручен список товаров. Чего там только не было! Галош, например, требовалось восемнадцать пар! Тетка Лукерья заказала фикус в кадке, утверждая, что именно его ей не хватает для полного счастья. Гармонист Федя – баян. Также были выданы деньги – вот такая пачка, и адрес явочной квартиры, чтоб переночевать. Не в гостинице же жить человеку!
– Сторожись, Дёмушка, чтоб не обворовали! – приговаривала Ульяна, пришивая к трусам потайной карман для общественных денег, – Тама, в городе-то, народ ушлый да наглый! Обведут вокруг пальца-то, неровен час! Все деньги разом не доставай, а то заметят, что много их у тебя, выследят, да отнимут!
Демьян добродушно отругивался.
Ещё Ульяну сильно беспокоил половой вопрос. Всем известно, что городские бабы сами на мужиков вешаются, а потом за свои поганые дырки ещё и денег требуют, али, там, гостинцев! А мужики, дураки, платят! Как будто им дома бесплатного удовольствия мало! Поэтому она разработала хитроумный план, призванный уберечь мужа от соблазна супружеской измены и связанных с ней трат.
Все утро одиннадцатого мая она топила баню. Баня у них была общая с соседями – Никифором и Аглаей Парамоновыми, и обычно топили её по субботам, а потом мылись в очередь – мужчины отдельно,