не веря своим ушам. Тяжелые мысли заворочались в державной голове, по спине пробежал холодок, хвост приморозило.
– На кого Лес оставишь?.. – причитала Матрена Потаповна.
– Хватит скулить! – рявкнул медведь, но встать из-за стола не решился: ноги чего-то обмякли.
– Что будет с нами, Хмур Хмурыч, ты подумал? – не унималась супруга.
Хмур Хмурыч свирепел – брови заходили ходуном. И тут медведица сунула ему листовку. Правитель невольно пробежал взглядом по бумажке. Аппетит улетучился окончательно, задергался глаз.
– Пожрать спокойно не дадут! – тяжелая медвежья лапа грохнула по столу. Посуда подпрыгнула до потолка, разбрасывая разносолы. Медведица вздрогнула и, прижав лапы к груди, в страхе вытаращилась на супруга.
На хмуровском носу соплей повисла капуста. Медведь смахнул с морды ошметки, сурово заскрипел зубами и, с трудом волоча ноги, удалился под плач перепуганной жены.
Тотчас вызвал на ковер начальника охраны и сорвал весь гнев на нем:
– Почему не доложил, что Терем-град листовками увешан?!
– Так вы, Хмур Хмурыч, сами третьего дня наказали ни о чем вас не беспокоить, – пытался оправдаться Куржак.
– Я не за то говорил, остолоп ты эдакий! Ты на кой здесь поставлен, понимашь?!
Рысь потупил взгляд и про себя ответил: «Пусть тебе рыжий докладывается!». Не забыл Куржак, как стал ненужным, затаил обиду. Вам не надобен – другим сгожусь! Звери добрые предупредили: до Нового года вестями Хмура не удручай – будет тебе в подарок шкура цела и мошна полна. Осталось-то всего ничего, карачун уже…
– С утра чтоб доклад на стол, понимашь: чего ждать, кто виноват и что делать!
– Слушаюсь, Ваше Высокомедведие! – вытянулся по струнке Куржак и крутанулся на выход.
Уже в спину медведь ему объявил, что не желает никого видеть, и повелел никого не впускать.
А сам опять заперся в кабинете и до позднего вечера ходил из угла в угол, как бурый невольник в клетке. Но так ничего толкового и не придумал. Хоть ты тресни! Прискорбнее всего Хмур Хмурычу было оттого, что покинуло его чутье, прежде безошибочно подсказывавшее, что делать.
– Права Матрена, – с досадой вздыхал Хмур Хмурыч. – Видать, пришла пора уходить… Власть не держится в слабеющих лапах, вот-вот ускользнет, и, стало быть, надобно с умом ею распорядиться: передать Терем тому, кто потом не будет тыкать мордой в ошибки молодости. А где такого сыщешь?
На совещаниях медведь приглядывался к придворным – то сядут не так, то вроде смотрят косо или отвечают непочтительно. Выбирать-то не из кого! Кто на лапу нечист (это почти у всех), кто за кусок мыла продаст, этот на передок слаб, а тот – тьфу! – на задок. Одно время на кого-нибудь из молодых умников рассчитывал – но и те обделались.
Может, как в старину, три стрелы наудачу пустить? А что если жаба какая поймает?! Или ненароком архар твердолобый, или того похуже –