Потом повернулась и пошла в комнату.
– Туман рассеялся.
Феон, сидящий над документами, с очками на носу, посмотрел на нее:
– Хм?
– Туман. Он ушел.
– Хорошо. – Муж снял очки, потер переносицу. – Тогда мы наконец-то можем покинуть эту скалу и отправиться домой. Нам нужно отплыть, пока возможно, а то этот проклятый туман снова нас поймает.
– Да. – София подошла к нему. – Генуэзец кого-то ждал, верно? Поэтому и задержался. Ты не знаешь, кто приплыл?
– Откуда мне знать? – резко ответил Феон. – Или ты думаешь, я обзавелся привычкой болтать с… наемниками?
Последнее слово было пропитано ядом. Было время – возможно, когда София смеялась с Григорием, – когда она высказала бы свои ощущения, рожденные в нескольких беседах с этим человеком, ибо Джустиниани любил за обедом женскую компанию. Она сказала бы, что за буйной внешностью Командира кроется любезный и добрый человек; что если он берет золото, то мало кто его не берет, и он не из тех людей, которые сражаются только за золото. И правду сказать, говорили, он тратит едва ли не все содержимое своих сундуков на снаряжение своих людей – «ягняток», как он их называл – на лучшие доспехи… и больший вред врагам Христа. Выросшая в семье политиков, замужем за одним из них, София была воспитана распознавать обман. И не услышала его, когда генуэзец заявил со слезами на глазах, что отдаст свою жизнь за дело Константинополя, которое было делом всего христианского мира.
Некогда она сказала бы все это. Но не сейчас.
Феон одевался. Натянув сапоги, он накинул тяжелый плащ и пошел к двери.
– Я пойду присмотрю, чтобы кто-нибудь отнес наши вещи на судно до того, как тут начнется безумие. Как и все итальянцы, они будут неделями сидеть на заднице, а потом вдруг решат двигаться и рванут, как бараны в открытые ворота. – Оглядел комнату. – Проверь, чтобы все было готово, – распорядился он и вышел.
София последовала за ним к двери, которую Феон оставил открытой, коснулась ее рукой. Потом, вместо того чтобы закрыть дверь, снова вышла на террасу. Судно, которое она видела, уже бросило якорь и спустило на воду маленький скиф. У леера стояли люди, собираясь спуститься в лодку по веревочному трапу. София вновь прикрыла глаза от зимнего солнца и подумала, не прибыл ли тот человек, которого до последней минуты ждал Командир.
– Зоран, я обещал тебе золото. Но не говорил, где именно заплачу его тебе.
Григорий перевел дыхание.
– Командир, мы пришли к соглашению…
– Разве? – Джустиниани развернулся к двум мужчинам, своим неизменным спутникам. – Амир, ты помнишь какое-нибудь соглашение? А ты, Энцо?
Араб пожал плечами. Сицилиец заговорил:
– Так всегда бывает с жалованьем наемников. Платишь, когда можешь. Когда это возможно.
– Мне предлагали не жалованье, но…
– Именно, – проигнорировал его Джустиниани. – И сейчас это невозможно. Я потратил все золото, которое