место? – спросил он.
– Падай! – усмехнулся Хобб. – Нас как химичка рассадила, так мы и стараемся везде сидеть при посещении общих уроков. Как впечатление?
– От девочек? Ну, в общем-то, никак.
– В точку! Я когда впервые услышал имя Труди Бургин и рожу ее увидел, чуть от смеха не подох. Натуральная гусеница в коконе, только бабочкой никогда не станет.
– А Хельга вроде ничего…
– Ой, насмешил! – прыснул собеседник. – Ничего – значит пусто, какое мнение может быть о пустоте?
Ученики расселись по местам, но гам не затихал. Кто-то вошел в класс, Дин перевел внимание на дверь и впился взглядом в двух красоток, одною из которых была та самая блондинка с глазами искушенной нимфоманки, какую он надеялся встретить еще хоть раз. Теперь новичок мог на мгновение рассмотреть ее полностью.
Облегающая короткая джинсовая юбка, ноги длинные, словно вылеплена гением фигура. Вторая девушка не хуже – огненно-рыжая, в шортиках, с взглядом канадской рыси.
– На что это ты уставился, бурундучок? – спросил Хобб, наклоняясь, и дергая Дина за рукав. – Орешки не про твои зубки.
– Кто они?
– Главные объекты мастурбации от тринадцати и выше. Гляди-гляди, но пробовать не смей!
– А пощупать?
Хобб снова прыснул и сказал, запрокинув голову:
– Да тебе кишки вырвут лишь за один такой вопрос.
– Попытаюсь угадать… уж не Коршуны ли?
– Нее, эти с ними не трутся, хотя могли бы. Вон, у окна, такой накаченный блондин, Итан Пайп. Рыжая его, а с белой в прошлом году что-то намутил его приятель. То ли невинности лишил, то ли аборт помог сделать… подробностей не знаю. Она сейчас вроде и с ним, и не с ним, не ясно. Но первая же вечеринка все расставит по местам. Вон они как раз к нему подошли, тот, в сиреневой рубашке, который задом уселся на учительский стол.
– Вижу, – ответил Дин. – А названия у орешков есть?
– Белая – Сабрина Плат, рыжая – Николь Дилэни, – пояснил Хобб, затем судорожно вздохнул и нагнулся к уху соседа. – Трахнуть бы обеих, а после хоть в пекло адское…
Новичок усмехнулся.
– А что за пацан на передней парте, мелкий такой, в очках?
– Лью Карсон – слизняк, сексот и прихвостень избранных.
– Кого? – не понял Дин.
– Ну, избранных, богатеньких, красивых! Великолепный кружок! Ты, блин, как с Луны свалился. В каждой школе встречаются подобные разделения. В Портленде разве такого не происходило?
– Не замечал. Особо одаренные и зажиточные в нашу школу не захаживали, да и в классах никакого разделения не было, никто не выделялся.
– А-а, понял. Значит повезло. Придется тогда кратко ввести тебя в курс дела… – Хобб прервался и обернулся на хлопнувшую дверь.
Класс стих, появился учитель математики – высокий, широкоплечий человек с густыми седыми усами.
– Черт, Йети как всегда обломит… Ты знаешь, я на уроках не треплюсь, давай оставим до перемены. Будет длинная, на улицу пойдем, там