прокурора меня не приняли.
Чертыхаясь на чём свет стоит, конвой повёз меня обратно.
Однако на этом неразбериха не кончилась. К прибытию поезда в
Слюдянку встречный конвой почему-то не пришёл. Делать нечего, я
прокатился до Хабаровска. Ехали несколько суток: в тесноте, полу-
голодные и завшивевшие. Я терпел всё это, обманываясь надеждой,
что в Хабаровске исхитрюсь бежать.
Когда были на месте, всех зеков построили и увели, а я один остал-
ся у вагона. Мою фамилию так и не назвали.
– Вот что, Шевченко! – угрюмо сказал начальник конвоя. – Прока-
тимся ещё раз! Если снова в Слюдянке за тобой не придут – отпущу
своей властью! Иркутская тюрьма без санкции прокурора не берёт,
Слюдянка не высылает за тобой конвой. Чертовня какая-то! Надо-
ело, б…!
Меня посадили в пустой вагон. Я лёг на нары и окаменел. Два дня
до еды не дотрагивался. Боялся спугнуть близкую свободу.
Возле Слюдянки в вагон заглянул старший конвоя и с восторгом
сказал:
– Хорошая новость, Шевченко! Я, наконец, созвонился с лагерем.
На станции тебя ждут. Так что приготовься. Через час будем на месте!
– Спасибо, гражданин начальник… – мёртво сказал я.
Да и что ещё можно было ответить?..
…В тот же день мне оформили прокурорскую санкцию, однако
тюрьма и на этот раз меня не приняла: я тяжёло заболел. Словно
какая-то резьба сорвалась во мне.
Вместо камеры меня поместили в палату тюремной больницы.
Отдышался лишь через неделю. Как водится, стал помаленьку
интересоваться новостями. Сосед слева тоже оказался колым-
ский, копал золото в Сусумане. Он месяц назад освободился и
был вскоре снова арестован за откровенные разговоры насчёт
колымского житья-бытья.
Я рассказал ему, как уже второй месяц меня возят по Сибири и
Дальнему Востоку. Этот человек поверил про кражу моих доку-
ментов и стал возмущаться бездушными здешними порядками.
Я даже почувствовал себя неловко, что обманул его.
Однако нет худа без добра. На следующий день к нам в палату
зашла комиссия во главе с областным прокурором. Стали интере-
соваться, как с нами обращаются, хорошо ли кормят и лечат. Спро-
сили, кто и за что попал в заключение. Конечно, никто из нас за
собой вины не признал. Так уж водится в этих краях.
Прокурор рассмеялся:
– Вот вы твердите, что не совершили никаких преступлений!
Но стоит заняться проверкой дела – и факты оказываются дале-
ко не в вашу пользу!
Тут мой сосед не вытерпел:
– Для вас все преступники! За ерунду сажаете! Мало того, вы даже
тому, кто освободился, не даёте возможность вернуться к семье!
– Вы себя имеет в виду?.. – пригляделся прокурор.
Сосед толкнул меня в плечо.
– Ничего подобного: вот его! Отбыл Иван Назарьевич срок, ехал
честь по чести домой и ничем