меня он интереса не представлял, так, прошлись сотню метров. Тип этот был вполне приличным, страха не вызывал, не приставал…
– Давай уже, к сути.
– Он попросил меня взять на хранение на три дня деньги.
– Деньги? Лю-ба! Ты в своем уме?!
– Мозг, ну хватит. Дело прошлое. Деньги. Принес на следующий день хорошую такую пачку денег, завернутую во что-то. Я их взяла, спрятала у себя в письменном столе, а через три дня вернула. Все.
– И сколько там было?
– Без понятия. Я обертку не вскрывала. Взяла, сохранила, отдала. Кстати, он был крайне благодарен, оставил телефон в Николаеве на случай, если буду проездом. До сих пор не удосужилась, телефон потеряла.
– Как ты думаешь, по твоей теории, тебе эта история какую-то пользу принесла?
– Нет. Думаю, нет. Что к людям, что к деньгам у меня, какое было отношение, такое и осталось – ровное, знакомилась я в том возрасте направо и налево, как и все в ранней юности. Возможно, тому человеку что-то эта встреча дала. Как ему вообще пришло в голову доверить столько денег первому встреченному?
– Как любой может стать для нас учителем, так и мы не замечая этого, можем чему-то научить другого, – Фил повернулся к Любе и, подняв вверх указательный палец, продекламировал: «Поэтому важно сохранять внутреннюю целостность, дабы не стыдно потом было».
– А целостность тут при чем? – потерял нить разговора Умник.
– Это простая теория того самого брошенного камня. Каждое слово имеет смысл, каждое действие приводит в движение весь мир, каждая мысль, намерение – все имеет значение, а главное, непосредственно и довольно сильно влияет на твою жизнь и жизнь тебя окружающих. Поэтому так важно думать, говорить и делать, всегда помня о последствиях. Вспомни ту историю, когда меня побили. Ведь я вычислила зачинщицу только по тому, как изменились потоки воздуха. В буквальном смысле. Как преступник возвращается на место преступления, так и в той ситуации осознанно или нет, но ее поведение изменилось. Она стала ближе ко мне подходить, пристальней смотреть, в чем-то провоцировать. Глобально ничего не изменилось, но интенсивность движения воздуха и его наэлектризованность возросла.
– Пошли домой, что-то я замерз, – Мозг выглядел озадаченным. Теория, которую сейчас озвучила его сестра, не была новостью для него самого. Но вот способы ее применения на практике казались очень уж неоднозначными. Не было точности, на которой он строил свои вычисления. Как-то все слишком эфемерно. И никак не подтвердить правоту выводов, которые делала сестра.
– Ты чего, Умник, расстроился?
– Да не, Любань, просто как-то странно все это: движение воздуха, наэлектризованность… Пахнет легким бредом.
– Я с тобой согласна, непривычно и нелогично. Но иногда происходят такие вещи, которые трудно объяснить. Их даже рассказывать бывает неловко. Что душой кривить, некоторые рассказы других людей мне тоже кажутся неправдоподобными. Но я всегда оглядываюсь на свой опыт, и это многое ставит на свои места. Кстати, была еще одна необычная