не смущало. Она весело бежала с сыном на мигающий зеленый светофор, чтобы успеть сесть в троллейбус. Пока они доедут до дома все страсти улягутся, и в семье вновь наступит мир.
– Ты помнишь, как я Любке объяснял, почему не надо нервничать, если ребенок не пошел в год? – отдышавшись, Фил уселся рядом с братом и троллейбус поехал.
– Помню. Ты сказал, что ловко бегая на четвереньках, ребенок чувствует себя в безопасности, потому что земля близко.
– Да. Как известно, чуть что, все прижимаются к земле. И ребенок это чувствует. И пока сохраняется контакт с тем миром, он не понимает, зачем ему вставать, если так безопаснее, удобнее и не нужно напрягаться. Это потом начинается – хочу как мама, хочу как папа – стоять, ходить и так далее.
– А помнишь, Умник, как педиатр наша сказала, когда средний совсем мелким был? Если ест, какает и улыбается, значит все в порядке, – Люба хоть много и не помнила, но основные истины сидели в ее сознании крепко.
– Все так, Люб, но эта психичка не первая, кто говорит, что мы мало им занимаемся, – Мозг кивнул в сторону сына. – Мамочка наша, опять же.
– Знаешь, если бы я слушала всех или хотя бы половину из тех, кто мне что-нибудь говорит, то сейчас бы я была бездетная несчастная злобная карьеристка, не понимающая как, зачем и каким образом жить дальше. Конечно, я не спорю, иногда я забиваю на детей. Но это как бы видимая сторона вопроса.
– Как это?
– Если я не занимаюсь ребенком, это не значит, что я про него забыла. Это значит, что я позволяю ему развиваться вольно, по его потребностям и умениям.
Как-то, кстати не очень давно, Люба с Философом сидели на кухне и пили чай. Дети игрались в своей комнате. И тут старший сын позвал младшего играть в шашки. Люба удивилась. Со старшим она сама иногда играла, со средним не бралась – тот был невнимательным, и играть было не интересно. А младшего тем более в расчет не брала. Судя по шороху расставляемых шашек, дети действительно сели играть. Через несколько минут, когда партия закончилась, Люба позвала старшего сына и спросила: «Разве мелкий играет в шашки?», «Да, – ответил он, – классно играет!»
– Вот так-то, Люб, учить ребенка хорошо, а вот погрузить в среду, где и учиться не придется, потому что само собой все происходит – гораздо лучше, – изрек Фил.
И тут Люба поняла, что, по сути, она и не знает, что умеют ее дети. Особенно младший. Он живет в среде двух старших братьев, которые машут ногами и руками, отрабатывая приемы каратэ, желают друг другу Bon appétit, потому что вместе учат французский и играют в шахматы, потому что, вся семья уже играет. После этого Любаня не особо переживала, когда всевозможные доброжелатели говорили всякие глупости о необходимом воспитании, обязательном посещении психолога, невропатолога и других специалистов, в данном случае очень спорного профиля.
– Единственное, в чем есть целенаправленное воспитание детей – это приучение их к труду.
– Люб, у тебя коммунизм какой-то получается, –