чувства, господин Лебрен, – воскликнул Жорж, – ибо очень редко случается, чтобы люди, добившиеся хорошего положения в обществе при помощи труда, обернулись и протянули руку своим менее счастливым братьям!
– Нет, Жорж, нет, это случается нередко. И когда… быть может, через несколько часов… члены нашего общества, председателем которых я состою уже давно, возьмутся за оружие, вы увидите среди них купцов, артистов, мелких фабрикантов, писателей, адвокатов, ученых, врачей, представителей мелкой буржуазии, пользующихся в большинстве случаев, подобно мое, скромным достатком, чуждых всякого честолюбия, желающих лишь торжества своих братьев из народа, которые после окончания борьбы сложат оружие и снова вернутся к своей трудолюбивой и мирной жизни.
– Ах, господин Лебрен, как я удивлен, но еще более счастлив тем, что вы говорите!
– Все еще удивлены? Бедный Жорж! Но почему же? Потому, что есть буржуа, вот многознаменательное слово, буржуа республиканцы-социалисты. Разберем, Жорж, серьезно, разве интересы буржуазии не связаны с интересами пролетариата? Я был вчера еще сам пролетарий, и если счастливый случай помог мне встать на ноги, то разве несчастье не может вызвать полного разорения и я или мой сын снова не можем сделаться нищими? Разве я и все мелкие купцы не зависим от произвола крупных промышленников и банкиров, подобно тому как наши предки были во власти благородных баронов, сидевших в своих крепких замках? Разве мелкие собственники не так же угнетаются и эксплуатируются этими герцогами банка, маркизами ссудной кассы и князьями процента? Разве нам, всем мелким купцам, не угрожает каждый день разорение вследствие малейшего кризиса, несмотря на всю нашу честность, труд, экономию и ум? Что произойдет с нами, если вследствие страха, алчности или каприза сатрапам столицы вздумается закрыть нам кредит и отказаться от учета наших векселей, как бы они ни были надежны? Разве, если бы кредит, вместо того чтобы быть монополией небольшой кучки, был бы на демократических началах организован государством и был бы доступен самому бедному из нас, разве, говорю я, мы подвергались бы ежеминутным опасностям полного разорения из-за нехватки оборотного капитала, из-за непомерных учетных процентов, из-за нечестной и беспощадной конкуренции? Разве все мы не подвергаемся опасности на старости лет очутиться в беспомощном положении вашего деда? Разве у меня, если я разорюсь подобно другим купцам, может быть уверенность, что мой сын всегда будет иметь возможность зарабатывать средства к жизни, что он не будет, подобно вам, Жорж, и всем прочим пролетариям, обречен на существование впроголодь? Нет-нет, Жорж, мыслящие буржуа, а их много, не отделяют своих интересов от интересов своих братьев из народа. Пролетарии и буржуа в течение столетий сражались бок о бок за свою свободу, их кровь смешалась, чтобы скрепить этот священный союз побежденных против победителей! Союз слабых и лишенных наследия против силы и привилегий! Каким образом, наконец, интересы буржуа и пролетариев могли бы быть не общими? У них всегда были одни и те же враги. Но довольно политики, Жорж, поговорим