сыт и даже краем глаза сумел увидеть зверушек в бестиариуме. Отец плакал, прижимая меня к себе, и мне было неловко за него, хотя самому больше всего на свете хотелось обнять его. Он ведь любил меня, любил как мог. А потом у него был долгий разговор со старичком-лекарем, после чего отец, присев на корточки, гордо и торжественно объявил мне, что, пусть я и не поступил в училище, господин Тиффи готов взять меня к себе помощником. Я слегка опешил от такого поворота событий. Но, видя, как отец счастлив, что сумел меня пристроить, я не стал возражать. Так я остался в домике старого лекаря, а отец ушел, пообещав прислать мне одежду и еще кое-что из вещей. Не знаю, может, он и в самом деле присылал что-то, просто посылка затерялась. Когда он навещал меня, я об этом не спрашивал. Все необходимое достал мне Зок Тиффии – в училище был целый склад потерянных или списанных вещей, которые могли еще пригодиться.
Я прожил у старика Тиффи два года. Помогал по хозяйству и в бестиариуме, выполнял мелкие поручения, составлял ему компанию долгими вечерами. Одинокий старик, никогда не имевший семьи, привязался ко мне, а я сроднился с ним. Из желания устроить мое будущее или, может быть, просто от скуки, он начал подучивать меня своему ремеслу, так что в итоге я легко прошел смотровой совет и был зачислен в училище.
Положение мое оказалось немного странным. Во-первых, я был уже взрослым для учащегося первого года. В училище приводили детей в семь-восемь лет, а то и младше, а мне к тому времени было уже девять. Во-вторых, я, в отличие от новеньких, отлично знал училище, его порядки и сотрудников. Так что я сильно отличался от одноклассников, и мне было непросто. Ситуация осложнялась тем, что я теперь был обязан жить в общежитии вместе с другими учащимися. Я выполнял это требование, но все равно при каждой возможности приходил к старику Тиффи (часто по нескольку раз в день), помогал ему, а иногда и оставался у него на ночь. Многие считали, что я его родственник – внук или племянник. Я не спешил их разубеждать. Но потом, в последующие годы, случилось то, что выровняло мою жизнь. Кто-то из моих одноклассников оставался на второй год или отчислялся, вместо него приходили другие ребята, второгодники и третьегодники со старших курсов. В училище не считалось чем-то позорным проходить один и тот же курс по нескольку раз, потому что профессию нам давали сложную, требующую высокой квалификации и ответственности, а преподаватели, читая один и тот же предмет, каждый год чередовались, справедливо полагая, что это поможет глубже и полнее изучить его. Появлялись также студенты, переводившиеся из других учебных заведений, и вскоре я уже не был самым старшим на курсе. Потом появилась Рида. Ее привели после нескольких лет домашнего обучения, и несносный свой характер она показывала при каждом удобном и неудобном случае. Она очаровала меня с первого взгляда, и я, тогда еще не отдавая себе отчета в том, что делаю, бегал за ней, как собачонка.
Время за учебниками и тренировками летело быстро. Окончательно состарился и после недолгой болезни умер Зок Тиффи. Я считал его своим вторым отцом и был