тут же вылетело у меня из головы. Да и ладно. Рида провела меня за собой на второй этаж, завернула в комнатку, единственное окно которой выходило прямо на площадь. Все, что я успел, это нащупать задвижку и запереть дверь, чтобы никто не посмел нам мешать. Утолив первый голод, мы сделали краткую передышку, а потом принялись друг за друга с новой силой. Наконец насытившиеся, мы ненадолго уснули. Разбудил нас бой часов, звучавший здесь странно близко и гулко.
– Пойдем, покажу тебе кое-что, – сказала Рида.
Мы вышли из комнаты, и Рида повела меня по какому-то узкому проходу. Потом пришлось взбираться по короткой низкой лестнице, выведшей нас в небольшое, очень светлое квадратное помещение, в центре которого копошился зубчато-колесный механизм. Внутри него застыли в ожидании своего часа марионетки. Они были гораздо больше, чем казались снизу, но зато теперь было видно, что одежда у кавалеров и дам подвыцвела, а носы облупились. Я с удивлением понял, что мы находимся в часовой башне.
– Это еще не все, – сказала Рида и стала подниматься по деревянной лесенке, пристроенной к одной из стен. – Иди за мной!
Лестница оканчивалась люком, и следом за Ридорй я выбрался на крышу башни. Ее ограждал невысокий зубчатый парапет.
– Смотри! – воскликнула Рида. Ветер уносил ее звонкий голос. – Весь город как на ладони! Здорово, правда?
– Ага! – крикнул я. – Очень красиво!
Я улыбнулся Риде и не стал ее расстраивать тем, что видел наш город и с большей высоты – с крыши Главного городского собора. Причем уже дважды.
Мы немного постояли на крыше – конечно же, обнимаясь, – а потом спустились вниз, в лавку. Там меня ждал очередной сюрприз. На стуле с высокой прямой спинкой, с открытой книгой на коленях, сидела Селейна. Она была одета в красивое бордовое платье с воротником-стойкой. Меня охватили противоречивые чувства: я был рад, что она нашлась, но я помнил и о печальной судьбе ее отца, постигшей его, как мне казалось, и по моей вине тоже.
– Селейна…
Она подняла голову.
– Здравствуй, Сэм.
Лицо ее, как всегда, не выражало ничего. Я почти разозлился на нее за это, но смирил свое негодование, потому что мне предстояло произнести тяжелые слова соболезнования.
– Селейна, господин Гилмур…
– Мой отец жив, если ты об этом, – перебила меня она, закрывая книгу.
– Извини, это моя вина, – сказала Рида. – Когда я приходила к тебе, я еще не знала, что случилось на самом деле.
– А что случилось на самом деле? – повернувшись к ней, спросил я. Рида покосилась в сторону Селейны.
– Утром отец отвез раненого в госпиталь, – произнесла та. – А потом на лавку снова напали. Но мы не пострадали, потому что появились люди, защитившие нас. Лавка, правда, сгорела дотла, но нам обещали возместить ущерб. Сейчас мы живем здесь, и нас охраняют. Нам сказали, что это необходимо, пока с заговором не будет покончено.
– А как же… – начал я. Селейна догадалась, о чем я намеревался спросить.
– Там погиб другой человек.
– Другой?
– Да. На самом деле там погибло