Никита и Ольга любили Францию по-разному. Они относились к причудам друг друга терпимо и проводили свой ежегодный французский отпуск в относительной гармонии. Так продолжалось до тех пор, пока Никита не объявил о покупке дома в средневековой французской деревне. Этому предшествовала цепь то ли случайных, то ли закономерных событий, которая замкнулась в очередной день его рождения. Когда ему стукнуло сорок пять.
В те годы рекламный бизнес Никиты Шереметева процветал – агентство было известным, одним из старейших на молодом российском рынке и имело прекрасную репутацию. Никите удалось собрать сильную креативную команду и завязать отношения с нужными людьми на всех ключевых рекламных площадках. Клиентский лист агентства выглядел весьма впечатляюще, а рекламные бюджеты ставили его в число крупнейших локальных игроков. Однако в недрах этого сияющего благополучия Никита чуял угрозу. Международные рекламные холдинги, которые до той поры вели себя в Москве довольно хаотично, обратили внимание на стремительно развивавшийся в те годы российский рынок. Пришел конец эпохе отчаянных самоучек и везучих дилетантов, наступала эра корпораций.
Однажды бессонной ночью, выстраивая в голове линию поведения в очередном крупном тендере, Никита вдруг отчетливо понял, что, оставшись независимым, его агентство обречено на постепенное угасание до размеров небольшого нишевого бизнеса. И еще он понял, что к такому исходу не готов. Его детище должно было жить. И для этого ему следовало стать частью большого бизнеса.
Никита потерял покой. Периодически в нем поднимался протест и желание биться до последнего. Здоровый расчет каждый раз возвращал его на исходную позицию – с любой точки зрения продажа агентства была наилучшим решением. Момент для этого был самый подходящий.
Очень скоро его мысли доказали свою материальность. Он даже не успел озвучить новую стратегию вслух, как одно за другим получил два предложения о вхождении в международные сети с поэтапной продажей агентства. Скрепя сердце, после продолжительного и упорного торга одно из этих предложений Никита принял. По условиям контракта еще некоторое время он продолжал возглавлять компанию, обеспечивая плавный переход управления к новым владельцам. Этот период стал для него убийственным испытанием.
– Что ты так мучаешься? – Жена не понимала. – Ведь ты же сам говорил, что продажа – самый правильный вариант. И условий ты добился выгодных.
Собственными руками Никита лепил из родного агентства то, что сам не готов был принять. Он не был подходящим человеком для работы в корпорации. Непредсказуемость и авантюризм, которые помогли ему создать свой бизнес, не позволяли стать частью огромной машины. Его сотрудники восприняли перемены по-разному. За исключением самых близких соратников, никто не осмеливался обсуждать его решение в открытую. Зато взгляды, которые Никита ловил в офисных коридорах, отражали весь спектр возможных реакций – от горькой укоризны до открытого ликования. Защищаясь, он отключил эмоции,