цепь, а к противоположному концу цепи был приварен крюк.
Потом он достал металлический столбик длиной в четыре фута и в два фута в окружности, заостренный снизу, а сверху имеющий отверстие типа «глазка». Столбик был похож на гигантскую швейную иголку.
Последнее, что он вытащил из чемодана, был большой молоток, каким забивают железнодорожные штыри. Он перебросил веревку через одно плечо, в другую взял молоток и столбик и позвал меня идти за ним.
Я поспешил следом и услышал, как у меня за спиной констебль спрашивает шепотом у Уортропа:
– А это-то для чего ему понадобилось? Жуть какая-то…
А Уортроп ответил с отвращением:
– Это – чтобы привязать и закрепить приманку.
Кернс отмерил шагами примерно двадцать ярдов от деревьев в направлении могилы Элизы Бантон, опустился на одно колено на мокрую землю и прищурился, примериваясь сквозь серую пелену дождя, какое расстояние отделяет его от платформы.
– Да, так будет верно. – Он взял металлический столбик. – Уилл Генри, держи этот штырь вот так вертикально, двумя руками. А я буду забивать его в землю. Главное, не шевелись. Дернешься – и я расплющу тебе руку.
Я встал в грязь на колени и сжал двумя руками столбик, направив его острым концом в землю. Кернс поднял молоток высоко над головой, размахнулся и ударил с такой силой, что крошки шрапнели полетели во все стороны. Отзвук удара эхом разнесся над кладбищем. Мужчины, которые прибивали гвоздями поперечные доски к ногам платформы, обеспокоенно повернули головы на звук. Дважды Кернс поднимал молоток и опускал на столбик. Мои руки вибрировали при каждом ударе, и я крепко сжимал зубы, чтобы случайно не прикусить себе язык.
– Отлично, еще разок – и сойдет. Хочешь попробовать стукнуть, Уилл Генри?
Он протянул мне молоток.
– Не думаю, сэр, что смогу даже поднять этот молоток, – честно ответил я. – Он же размером с меня.
– Хмм… А ты маловат росточком-то для своего возраста. Сколько тебе, десять?
– Двенадцать, сэр.
– Двенадцать?!
– Надо будет поговорить с Пеллинором. Он морит тебя голодом.
– Я сам готовлю, сэр.
– Почему меня это не удивляет?
Он стукнул по штырю еще раз, отставил молоток и потянул за штырь двумя руками, кряхтя от напряжения.
– Нормально, – сказал он задумчиво. – Сколько ты весишь, Уилл?
– Не знаю точно, сэр. Семьдесят пять или восемьдесят фунтов.
Он покачал головой:
– На Уортропа надо подать в суд. Ладно.
Он продернул свободный конец веревки сквозь «ушко» столбика и завязал ее каким-то сложным узлом. Потом велел мне взять другой конец – тот, к которому прикреплялась цепь, – и идти к деревьям, пока веревка не натянется.
– Теперь дерни за веревку, Уилл! – крикнул он. – Дерни изо всей силы!
Он стоял, упершись одной рукой в бок, а другой поглаживая свои прозрачные усы, и смотрел, какой эффект оказывает дерганье веревки на металлический столбик. Я тянул изо всех сил, ноги мои скользили по