.

даже при том, что размеры ванны были весьма внушительными. Никто не мог рассмотреть его лица, поскольку он недружелюбно демонстрировал входящим свою широкую спину и темноволосый затылок, почти полностью скрытый плюшевой занавеской неопределенно-красного цвета, наводящей почему-то на мысли о закулисье провинциальной музыкальной школы и нервическому ожиданию своей очереди в отчетном концерте по итогам года. Висела ли она когда-то в качестве водозащитной шторки, сказать было сложно, мнения на этот счет разделились. Большинство разумно полагало, что это крайне маловероятно, поскольку мокрый плюш слишком тяжел, а Мириам и Ноэминь говорили, что эта ванная комната уже продемонстрировала свою исключительную неординарность, так почему бы занавеске не быть плюшевой? Их дизайнерские фантазии питались тем фактом, что вместо штанги комнату украшала настоящая деревянная гардина с большими металлическими кольцами – занавески на ней не было вовсе, но с нее гроздьями свешивались разнокалиберные и (конечно же!) непарные носки.

      Несмотря на то, что пользоваться ванной было затруднительно ввиду самоочевидных причин, в ней почти всегда горел свет, а тяжелая дверь с декоративными элементами находилась в неустанном движении. То и дело кто-нибудь из постояльцев, стараясь не шуметь и соблюдая известную деликатность, забегал поменять линзы или накраситься, близко наклонившись к зеркалу, подстричь разросшуюся бороду или загрузить стиральную машинку. Последняя заслуживает особого внимания: несмотря на то, что Руфь часто повторяла услышанную где-то фразу «жизнь – это не только стирка», в Неспящей не смолкал звук крутящегося барабана. Машина явно имела большие амбиции и не оставляла попыток выйти на взлет, яростно топая по плиточному полу, и только выставка разнокалиберных баночек и флаконов гасила ее аэродинамические свойства. Когда попытки покинуть атмосферу становились особенно настойчивыми, недвижимый обычно Некто ворочался и невнятно бормотал что-то о неуемной энергии и правилах поведения в драматическом театре. При этом над его ухом всеми пятнистыми перьями трепетал свисающий с крана ловец снов.

      По непонятной причине все живущие в Неспящей старались обходить молчанием вопрос, кем же был этот таинственный Некто, почему он спал именно в ванной и когда планировал проснуться. Вопрос этот беспокоил каждого, то и дело вертелся в головах, как ворочается зверек в зимней неглубокой спячке. Однако озвучить его означало бы признать факт существования некоторой бытовой и, возможно, даже острой социальной проблемы, которую пришлось бы незамедлительно начать решать. Гораздо проще и даже благоразумнее было относиться к этому феномену как непреложному факту действительности, который нужно просто принять как данность и жить с этим. Так и было.

      Когда возникала необходимость воспользоваться благом цивилизации, обращались к Мириам: трогательная полудевочка-полуженщина нашла что-то вроде общего языка с аборигеном в эмалированной посудине.