и ревет от обиды.
– Хочу видеть дочь! Хочу видеть внучек! Я даже не помню, кто из них старше, а кто младше!
– Дашке десять, Машке одиннадцать.
– Рыжая кто?
– Дашка.
– Это в моего деда. Он был рыжий.
– Не докажешь! – издеваюсь я и тут же думаю, что я и есть та сволочь, которая из мелкой мести воздвигла Великую китайскую стену неприязни между Женькой и Ларисой.
Успокаивает лишь мысль, что хоть какая-то компенсация за нанесенное мне когда-то оскорбление должна же быть. А вот с Генкой Павловым мы еще долго виделись в Москве, когда он прилетал с отчетами. И ничего! Общались. Без рукоприкладства даже.
Так что дочери я постоянно прощаю ее потуги изменить свою жизнь и беру на себя то малое, что могу: непродолжительное наблюдение за Черной Розой и Горящим Факелом, то есть за Рыжей Бестией. Она любит, когда я ее именно так называю. Слово факел не признает – они уже давно английский учат, а там это звучит двусмысленно, даже неприлично. Я же говорю – смесь Бронкса с Нижним Новгородом! Это поколение, похоже, уже не избежит того, чего почти избежало поколение наших детей.
Сразу после вылета Женьки из моей квартиры в новую налаживающуюся личную жизнь сюда же вплыла моя налаживающаяся жизнь в лице строгой и энергичной дамы по имени «Иди ты!».
Эдит внимательно осмотрела двух девок, рыжую и черную, и покачала головой.
– Это еще что за разноцветие такое?
– Это вы разноцветие, а мы внучки, – непринужденно и не зло ответила рыжая Дашка.
– Кто из вас старше, а кто наоборот?
– Я наоборот, – ответила Дашка, – А вы кем будете?
– Я иногда сплю с твоим дедом, – просто ответила Эдит. Она, по-моему, точно всегда угадывала, как и что говорить, а главное – кому.
Я затравленно стрельнул в нее глазами.
– Он так храпит! – подхватила трепетную тему Машка.
– Я не даю ему спать в прямом смысле, – Эдит на меня даже не смотрела. Она говорила с девками на равных. Меня будто и не было тут.
– А что же вы делаете? – Дашка пошленько ухмыльнулась.
– То же, что и мама, когда не дает кому-то спать, – спокойно ответила сестре Машка. В ее ответе не было и грамма пошлости. Она просто констатировала известный им факт.
– У тебя опытные девки в доме завелись! – Эдит впервые посмотрела на меня.
– Один я – зайчик несмелый, – я глубоко вздохнул.
Женщины в моем доме как-то сразу друг другу понравились. Хотя бы это успокаивало.
Но Эдит на этот раз у меня не осталась. Хватило такта. Явилась на следующий день с двумя пакетами съестного. Там было полно сладостей.
– Люблю начинать обед с десерта, – сказала она прямо с порога.
Десерт и стал основной едой. Рыжая и черная это оценили по достоинству.
– Дед, женись на ней! – объявила, как почти уже совершившийся факт, Машка.
– Не могу.
– Почему?
– Растолстею.
– Это