Можете не верить, но мне это самому не нравилось. Выполнял, так сказать, поручения свыше… не очень приятные поручения, надо сказать…. Воздействовал на вас самым постыдным образом – тайно, исподтишка.
Вам невольно приходилось считаться со мной. Вы меня не видели, о моём существовании не знали, но моё влияние вы не могли не чувствовать. Достаточно подло себя вёл и приношу вам свои извинения. Но надо признать, что я недооценил вас. Вы сумели-таки вывернуться, а я, видимо, действовал не очень эффективно. Ну да ладно, хрен с ним, как говорится, кто старое помянет, пусть уходит вон… – и он опять рассмеялся, теперь уже, видимо, над своей шуткой.
– Дело прошлое, сейчас там, – продолжил он, подняв указательный палец вверх, – принято другое решение. – С вас и с Марии Ивановны тоже снимается печать, и причиной такого решения явился ваш последний переход. Если честно, лично мне совершенно непонятно, как вам это удалось.
Вы тёмная лошадка, Владимир Михайлович. Я вижу многие вещи, и для меня очевидно, что у вас для такого перехода нет ни необходимых знаний, ни силы, ни энергии. Вам либо кто-то помогает – что почти невозможно, ведь хоть у вас и нет жёсткой привязки, все ваши взаимосвязи просчитаны – либо вам удивительно везёт, что в принципе тоже невозможно.
– Вас я не спрашиваю, – продолжал он, – вы, судя по всему, и сами не знаете, но мне необходимо с этим разобраться, причём как можно быстрей. Можно сказать, что это такая спортивная игра – рыбалка, ловля на живца…
Я слушал его бред и тихо закипал. Его манера разговаривать и вести себя, меня ужасно раздражали, я даже не пытался скрыть своего отношения к нему, и, видимо, оно легко читалось на моём лице.
– Вот вы нервничаете, Владимир Михайлович, – сказал он. – Я вам явно не нравлюсь, а между тем это ведь именно я помогаю вам. Переход переходом, а реальность, которую выбрали вы, – он картинно обвёл рукой гардеробную, имея в виду, видимо, то, что было за её пределами, – нежизнеспособна, так сказать, умирающий мир.
В нём почти ничего нет, причинно-следственные связи нарушены, а тех, что остались, совсем недостаточно для поддержания его жизнеспособности.
Так вот, в связи с этим я приготовил для вас сюрприз, маленький подарок, за причинённые ранее мной вам всяческие неудобства.
Можно сказать, даже два подарка. Во-первых, я немного закрепил от разрушения этот мир. Я, конечно, человек маленький и не могу возродить умирающую реальность, но немного закрепить, так сказать, продлить агонию на недельку другую – это мне вполне по силам….
И он снова засмеялся.
– И во-вторых…, – добавил он, – но, впрочем, не станем забегать вперёд, что там, во-вторых, узнаете несколько позже.
– Да, чего уж греха таить, набезобразничал, – продолжал он. – Сталкивал вас с разными женщинами, закрутил, замутил, пытался раскачать, пошатнуть ваше самосознание, но если честно, ничего хорошего у меня не вышло, только запутал всё ещё сильней, сам теперь с трудом разбираюсь, что к чему.