переспросила жена. Да, дроздов. А как выглядит дрозд. Рябенький такой, довольно крупный, кажется, бабушка их рябинниками называла, ответил Бардин. Значит, сегодня в новостях я видела именно их, удовлетворённо сказала жена. Сегодня первая новость – какие-то мёртвые птицы, причем, я так поняла, довольно много. А отчего они погибли, спросил Бардин. Не знаю, я не включала звук, беспечно ответила жена, стуча половником по стенкам полупустой кастрюли. Дура, ну вот что за дурра, пронеслась в голове Бардина угрюмая мысль, но потом её сменила другая. Ну почему же сразу дура. Дались тебе эти птицы. Тебе кто дороже, какие-то дурацкие птицы, к тому же дохлые, или собственная жена.
Что на работе, спросила жена. Я, кстати, компьютер у тебя заметила. Ты купил себе ноутбук. Я посмотрела в интернете, он чертовски дорогой. Просто умопомрачительно дорогой. Зачем тебе ноутбук. Женька, это не мой ноут, устало ответил Бардин. Он знал, что даже и купи он себе самый распоследний мак, жена ничего ему не скажет. Она просто переживала, что он взял деньги из их «путешественного» фонда, они уже два года собирались на Карибы, откладывали по чуть-чуть, могли бы и так поехать, денег более-менее хватало, но жена не хотела в чём-либо себе отказывать, в том числе, не хотела поджиматься в финансовых вопросах по возвращении из отпуска. Отдыхать, так на всю катушку, такой девиз она гордо бросила Бардину, показывая на домашнем компьютере виды Карибских островов.
Это ноутбук одного мальчика, ответил Бардин. То есть он когда-то был мальчиком, тренировался у меня ещё в первом училище, я тебе рассказывал. Зачем тебе компьютер этого мальчика, спросила жена с недоумением. Мальчику сейчас уже под сорок, он всего-то лет на пять-шесть помладше меня. Дело в том, что там его дневниковые записи, а он… Бардин замялся. Ты помнишь репортаж в новостях о том, как на прошлой неделе в кафе нашли мужчину, который ничего не помнит, не может ни себя назвать, ни объяснить, кто он такой. Ну помню, сказала жена, поднимая брови, чтобы вспомнить. Ты еще тогда сказала, мол, бедная семья, если у него такое несчастье приключилось, помнишь. Ты ещё сказала, что, может, они догадаются обратиться в передачу «Жди меня» или что-то в этом роде. Ну, кивнула жена, вспомнив. Это он, сказал Бардин. Тот самый парень. И его семья надеется, что я ему помогу. Как, прочтя его дневник, спросила жена. Видишь ли, у меня было несколько сотен учеников, ответил Бардин, откидываясь на спинку кресла и закрывая лицо ладонями. Но действительно талантливыми были лишь трое-четверо из них. Только они остались в памяти. И Витька Кромм – один из них. Понимаешь, ты учишь-учишь этих балбесов, они повторяют за тобой, но делают это как-то без мысли, без души. Больше половины из них приходит к тебе только с тем, чтобы научиться бить морду, и лишь редкие самородки приходят за тем, чтобы не делать этого. Они приходят учиться, чтобы никогда не драться. Они приходят за искусством. И в них сразу видна душа, в них живое сердце бьётся,