но при этом имела множество друзей и знакомых, могла достать любой дефицит, иногда приторговывала – даже папа, бывало, просил ее достать хрустальную вазу или сервиз, – но больше тетя Соня зарабатывала шитьем. Портниха в городе она была известная, хотя шить научилась годам к тридцати, когда папа помог ей купить швейную машинку. Тетя Соня писала, что к ней стоит длинная очередь, на несколько месяцев. Иногда, пока он работал в Ярославле, с заказами к тете Соне приходила даже жена самого Голубова…
В первый же день после приезда Лёня отправился проведать старых друзей Юру и Женю Макаровых и встретил у них Валечку – ту самую, внучку начмата. Валечка оказалась чудесно красива. Он и помнил ее красивенькой, куколкой с кудряшками и с волнующим голоском, но теперь это была стройная взрослая девушка с лучезарной улыбкой и ямочками на щеках. Зеленоглазая, белозубая, со смуглой нежной кожей мадонны, с прежними, запомнившимися с детства игривыми кудряшками. С очень маленькой, милой родинкой над губой, о которой еще Хафиз написал свою замечательную газель:
«Ради родинки смуглой одной,
Одного благосклонного взгляда
Я отдам Самарканд с Бухарой
И в придачу – богатства Багдада!»
Он ведь хотел ее увидеть. Надеялся, боялся и хотел. Так, по крайней мере, всегда потом казалось ему. Какие-то неясные сны… Нет, он почти не вспоминал о ней в Ставрополе, много лет не думал о ней, но вот приехал и – захотел увидеть. Что-то вроде телепатии… Ведь и она… Он не знал почему. Просто красивенькая маленькая девочка. Куколка. Он помнил «юрей». Он тогда очень расстроился. Но Валечка была слишком маленькая и слишком красивенькая, чтобы принимать это всерьез. Он знал кое-что про Валечку и про Валечкиных родственников – из писем тети Сони. Знал разное – и хотел ее увидеть. Это не было просто любопытством. Что-то другое. Мечта. Предчувствие…
Он увидел ее и – на несколько минут потерял дар речи. Любовь… Это всегда наваждение.
В тот день Лёня напросился ее провожать, и они прогуляли почти до полуночи. Луна, необыкновенно ясное небо, звезды, плывущие по Волге древние храмы, старинный театр, музыка в парке: все давно слилось, все возбуждало и влекло его к Валечке, он читал ей стихи – свои и Пушкина, Есенина, Лорки, Бернса, и она читала тоже, и он испытывал необыкновенное волнение от ее голоса, словно все блаженство мира, вся радость бытия слилась в ней, и был поцелуй, робкий, нежный, многообещающий, страстный; Лёня был так возбужден и счастлив – впервые со дня смерти папы, – что не мог уснуть до утра, всю ночь грезил Валечкой – видел то ее улыбку, то изящные, легкие девичьи груди, то стройные ноги, – а утром, не позавтракав еще, выбежал из дома и принялся звонить ей. Ему нужно было услышать ее голос…
Он потом думал: именно так все и должно было случиться. Настал момент, когда гормоны играют, когда тело созрело, когда душа открыта для любви. Именно в такой момент он встретил Валечку. Судьба. Его судьба оказалась счастливой. Звезды на небе располагались