невидимая для смертных мастерская Гефеста, который умеет ковать не только оружие, но также славу и бессмертие.
Ведь оживил когда-то Гефест прославленного ныне Пелопса, сына Тантала, когда в своем угодническом безумии папаша разрубил собственного сына на части и предложил пришедшим в гости небожителям блюдо из его мяса? И чем все это кончилось? Вечными муками в подземном царстве самого Тантала и вечной славой оживленного богами Пелопса, который теперь повсеместно почитается на Олимпийских играх как зачинатель соревнования в беге колесниц.
И так далее, и так далее, и так далее…
В порыве откровенности, а также под влиянием выпитого вина Эпифокл вдруг по «страшному секрету» поведал всем сидящим за столом, что везет с собой на Фасос, где он должен навестить известного мудреца Бебелиха, столько золота, что его хватит на золотые сандалии.
Эпифокл решил сделать себе такие сандалии, каких не носили даже фараоны, и обуется в них перед тем, как нырнуть в кипящую лаву.
– Пожалуй, мне следует проводить тебя не до гавани, а прямо до вулкана Этна, дорогой Эпифокл! – воскликнул Алкей. – Вдруг от страха ты так сильно взбрыкнешь ногой, что хотя бы одна сандалия останется на земле. Представляешь, сколько на это золото можно купить вина и закатить знатных пиров? Ты уж тогда постарайся, дерни ради нас в воздухе ногой посильнее!
Но, не обращая внимания на шутки, Эпифокл с жаром привел за столом двадцать четыре пункта в пользу своего неожиданного решения. Он почти убеждал собравшихся присоединиться к его замечательной затее. Всего один пункт нашелся «против», но зато такой, который вызвал у слушателей взрыв безудержного смеха.
Эпифокл не был до конца уверен, что, когда он дойдет в мыслях до последнего предела своего умственного истощения, у него хватит физических сил взобраться на вершину Этны, так как это не слишком-то легко сделать и выносливому, быстроногому юноше. Но забираться на вулкан заранее, пока он еще мыслит и должен закончить несколько философских трудов, тоже не имеет никакого смысла…
– Хм, вот и в этом, основном вопросе относительно нашей жизни и смерти, все тоже слитно, тесно все переплетено, – многозначительно улыбнулся, поддавшись всеобщему веселью, Эпифокл.
На самом деле он еще не решил, не отправиться ли ему к Этне заранее, чтобы вблизи пылающего кратера дожидаться своего последнего часа, или пока все же еще немного побродить по свету? Ответ на этот вопрос он как раз и надеется получить у знаменитого мудреца Бебелиха, обосновавшегося на Фасосе.
Поэтому все присутствующие за столом высказали бурную радость по поводу того, что сейчас Эпифокл направляется на остров Фасос, а вовсе не на Сицилию, в северо-восточной части которой как раз расположен постоянно кипящий вулкан Этна. Это был прекрасный повод лишний раз поднять за здоровье знаменитого философа кубки с вином.
Но, вспомнив про Сицилию, Сапфо словно увидела перед глазами начертанное светящимися буквами женское имя – Анактория… Оно прокатилось в памяти длинной, плавной