ну или ещё кем-то. Ой, врёте сама себе, Наталья Валентиновна. С какой такой радости стал бы брат переводить каждый месяц деньги, квиточки о которых она нашла в его бумагах? Ясно же, что так только алименты платят. Да, но ведь там не указано, мальчику они или девочке. Ну, купила бы куклу, а тут раз и пацан. Но теперь, непременно нужно Люське хорошую куклу подарить. Что ж это, игрушек раз, два и обчёлся, да и те старые.
Напрасно расстроилась. Увидев коробку конфет, Люся аж задохнулась от счастья. И Наталье вновь стало неприятно. Чего ж это, дитё конфет не видело, или апельсины дольками выдают по одной в день? Решительно фрукт почистила и, разломив, протянула девочке.
– Ешь, только аккуратно, а то сок потечёт.
– Шпасибо! – С полным ртом пробормотала Люся. Напряжённо глядя, как гостья расправляется с узкой ленточкой на коробке конфет.
– Можно две вожму?
– Да хоть все. – Вырвалось у Натальи, и она тут же поправилась – Нет, все сразу не надо. А то диатез начнётся.
– И жопка шлипнется. – Знающим тоном поддакнула Люся.
Скрипнула дверь и девочка, не оборачиваясь, пояснила.
– Мамка пришла.
Наталья нагнулась поднять упавшую корку, тянула время. От чего-то сердце забилось сильно-сильно.
– Во, глянь, какая ко мне Таша приехала, с подарочками! Красивая, богатая нарядница, совсем как Ленкина мама!
Когда Наталья вышла на улицу, уже смеркалось, хотя было всего часов пять вечера. Спотыкаясь и утопая модными сапожками в грязной снежной жиже, добралась до конечной шестого трамвая. Народу на остановке собралось порядочно и все нагруженные через край, авоськами, свёртками. Лица уставшие, но довольные. Удачный поход, в канун праздника да столько накупили! На Наталью, с пустой сумкой поглядывали сочувственно даже мужчины. Видать нерасторопная дамочка. Если стоя почти рядом с магазином «Смена», умудрилась даже плохонькой поклажи не заиметь. И как она не обратила внимания на большой универмаг когда шла к Воронцовым? Купила бы девочке платье, какое понарядней, или юбочку. Да хоть колготы, в конце концов. Вот дурочка! Она же тогда не знала про Люську, шла наугад. Наконец подъехал трамвай, сердито звякая, словно ему самому не терпелось вернуться в депо, а тут встали, вези их до самого Тушина. Наталья успела опередить нахального усатого дядьку и села возле окна. Лицо спрятала в пушистый воротник и привалилась головой к замерзшему стеклу. Даже глаза закрыла, что бы думать не мешали. А думать предстояло долго и не слишком радостно.
Галя Воронцова оказалась совсем не такой, какой Наташа ее рисовала в воображении. Перво-наперво, внешность молодой женщины совершенно разочаровала. После неухоженной комнаты представлялась молодая развязная деваха, с яркой косметикой и непременно химической завивкой. Нагловатая, смазливенькая и горластая. А Галя оказалась никакой, как сдобная булка до выпечки. Бледная, рыхлая, вялая. Ни одной запоминающейся