был любитель пошуметь, не пропускал ни одной ссоры или разборки, был обидчив и, что опасней всего, злопамятен. В свой адрес он не терпел никаких замечаний, все, что противоречило его мнению, он считал направленным лично против него. Говорили даже, что он прибыл в Карабах скрываясь от закона, но это никого не смущало.
Карен, заступивший на пост и сменивший Сурена, чувствовал себя беспокойно. На следующую ночь должны были выйти к первой армянской деревне и это его волновало. До сих пор все шло гладко, но что ждет их впереди? Он взял на себя огромную ответственность, жизнь 6 людей. Окажется ли деревня пустой? Он старался успокоиться, зря не тревожиться, маршрут избран, и он уверен в его правильности, решения надо принимать по ходу и по обстановке, но многое его все– таки тревожило. Люди у него крепкие и привыкшие ко всему. За них он не беспокоился.
Беспокойство вселял Арег. С первой же ночи стало понятно, что выносливостью тот не отличался. Хотя он пока не хныкал, но уже стал отставать, его все время приходилось подгонять, он чаще стал спотыкаться и падать, издавая при этом громкие стоны и вскрики. Выдержит ли он путь? “Надо поручить его Камо. Он самый крепкий и выносливый в отряде, – думал Карен, прислонившись к дереву, – хотя он не очень -то нравится ему”. Он знал причину этой нелюбви. Когда Арег прибыл в отряд, он, как настоящий пацан, слишком хорохорился, показал себя чересчур самонадеянным, Он разговаривал со всеми, как себе равными. Впрочем, теперь от его самонадеянности не осталось и следа, он весь сник и притих.
“Прежде всего надо отдельно поговорить с Камо, – продолжал думать Карен. – Необходимо, чтобы он понял и проявил терпимость к малышу”. Он решил не откладывать этот разговор и так как следующим на пост должен был заступить Камо, здесь же переговорить с ним.
Камо был деревенский верзила. На него всегда можно было рассчитывать, тот никогда и никому не отказывал в помощи. Карен быстро сблизился с ним, ему нравился этот добрый и благожелательный человек. Над ним ребята часто подтрунивали и иногда ласково называли “медвежьей лапой “.
Приняв решение, Карен попытался отключить мысли и через некоторое время весь превратился в слух. Он знал по опыту, что в таком лесу не надо слишком надеяться на зрение, слух сейчас является самым верным помощником. Он стоял не двигаясь, стараясь слиться с деревом и прислушивался к звукам леса. Вдали послышался лай шакала, налетел легкий порыв ветра, и лес как бы вздохнул легкой грудью. Выстояв положенное время, он пошел в лагерь, стараясь не шуметь, разбудил Камо. Тот мгновенно вскочил на ноги, что-то бормоча себе под нос. Карен приложил палец к губам, жестом позвал его за собой. Отойдя на положенную дистанцию, они присели у густого куста на корточки, и Карен спросил у того:
–Скажи, брат, что ты думаешь об Ареге?
–Не выдержит он дороги, вот что я думаю. Слабак он даже для своих лет,– так же тихо ответил Камо.
–Если он отстанет, это будет очень опасно для всех.
Камо с пониманием качнул