только что сказал, что иных выходов нет и везде охрана?
– Мало ли что я сказал! Я плохо позавтракал, а с голодухи и не то скажешь. И вообще, где твой вездесущий артефакт? Он должен навести на дельную мысль. Постоянно тебе является, сама говорила.
– Он уже навел.
– На вот это? – неверяще вопросил Фомка.
– Да.
– Во всем ты виновата, – вдруг заявил напарник.
– Каким таким боком? – возмутилась в ответ.
– Уела мужика, он пять лет тебя забыть не может. Теперь вот в отстойник придется лезть.
– Ну конечно, я виновата, кто же спорит, – решила согласиться, узрев всю степень расстройства напарника. Фомка не нашелся с ответом, только задышал громче, а из ушей почти пар повалил.
Пережидая приступ «фомического гнева», я принялась раздумывать над тем, что у меня не сходилось. А не сходилась одна важная деталь мозаики, которая отказывалась становиться на центральное место. Ведь король, как пить дать, подсунул послам поддельную шкатулку, потому и артефакт даже не подумали призывать. Но настоящий исчез-таки, испарился, ведь обе шкатулки обследовали вдоль и поперек. И хотя настоящую нам не удалось добыть у короля для экспертизы, я успела всю ее простукать и никаких потайных отделений не обнаружила, как и в ее точной копии, переданной после демонстрации заграничным послам нашему агентству.
Отсюда вопрос – как можно украсть настоящий артефакт из поддельной шкатулки? Вариантов ответа два: перепутать сами ларцы (ну уж явно хранитель, трясущийся над своим златом, не настолько туп!) или же подсунуть настоящий артефакт в качестве поддельного. Но ведь есть золотой листок, безошибочно, как магнит, указывающий на артефакт. Впрочем, во время второй церемонии листок не приносили, а ларец под строжайшим надзором хранителя в залу доставил слуга. Запутанно, однако. Надо бы еще поискать зацепки.
– Фомка, – обратилась я к только что переставшему натужно дышать напарнику, – последний раз золотой листок держал в руках тот самый нерадивый слуга, который оставил отпечатки пальцев. Не-ра-ди-вый, понимаешь? – произнесла я по слогам. – Раз его заменили на другого, значит, либо уволили, либо понизили в должности. И мне очень нужно его имя, Фомочка. Не мог бы ты перед нашим побегом чуть-чуть пообщаться с драконом?
– С кем?
– С дворцовой экономкой. Узнать, не увольняли ли кого-нибудь из дворца. Причина – халатность.
– О боже! – Напарник снова шлепнул себя ладонью по лбу, и пришел мой черед удивляться.
– Это что за выражение?
– Подцепил от Систеллы. Она родом из Тьмутьмии, там это любимая присказка в любых ситуациях.
– Чтобы эта присказка так намертво к тебе прилипла, ты должен был ее всю ночь слушать. А я поражалась, что это ты такой издерганный с утра? Не выспался, бедняга, еще и завтрак у тебя отполовинили, лишили растущий организм необходимых калорий. Фомочка, – я наклонилась вперед и погладила напарника по плечу, – я сегодня долго спала, и еще мне скоро поесть привезут, я тебе непременно оставлю. А ты пока сходи, пообщайся напоследок с драконом.
– Схожу, –