так не дарят, – убито произнесла я.
– Зачем же просто так? – улыбнулась она.
Я быстро пошла вон. Нет, не осуждала. Увидев лишь эту знакомую цепочку и поняв все окончательно, я тут же и простила Юрате, и тут же оправдала в своем сердце. И все же – горько.
Села в кресло холла второго этажа и закурила. Хотелось плакать. Вдруг подумалось: «Какой странный день. Я приобрела море и потеряла Юрате…» Потом узнала, что море на литовском «jura» и имя Юрате означает именно «море».
Юрате как раз появилась из номера Курнаховского. Медленно шла по темному коридору в сторону моего холла. Я не выдержала. Поднялась, пошла торопливо ей навстречу. Не знала, что сказать, и ляпнула:
– Хочешь курить? На.
Протянула пачку «Явы».
– Я не курю, – устало сказала она. И я поразилась перемене в ней. Только что в номере у Курнаховского – весела, любезна, а тут вдруг так посерьезнела. «Не курит!» – восхитилась я, будто это – подвиг. И вновь все во мне ликовало: «Она необыкновенная, хорошая, чистая… можно быть и…. кем угодно, и оставаться чистой!» И мне так захотелось сказать ей что-нибудь доброе, но я не осмелилась.
– Джинсы черные будешь смотреть? – как-то равнодушно поинтересовалась она.
Я отрицательно покачала головой.
– Спокойной ночи, – тихо попрощалась она, улыбнулась и пошла вниз. А я постояла и отправилась наверх. Возле дверей номера неожиданно сообразила, что зря отказалась смотреть черные джинсы. Возможно, мы пошли бы к Юрате домой. Покупать необязательно, а узнать, где и как она живет, очень хотелось. И я решила, что завтра обязательно отыщу ее и напрошусь в гости.
Но назавтра у нас случился ранний выезд в отдаленный, почти на самой границе с Латвией, городишко Скуодас. И вернулись мы поздно.
И на следующий день ездили далеко, в Таураге. С утра я заскочила в буфет, но Юрате не увидела. Слышала ее голос из мойки, хотела заглянуть, ведь имелся повод, но тут меня опередил какой-то парень. Вошел, и Юрате стала смеяться. Я посидела еще немного и ни с чем удалилась.
Так с этими черными джинсами и не задалось.
Мотаться по окрестным селениям – интересно, но я все же изрядно устала, и вдруг что-то поломалось в автобусе, и возник незапланированный выходной. Всей труппой собрались в музей-аквариум, расположенный на Куршской косе, в бывшей бастионной крепости Копгалис.
Подморозило. Дул ветер, но день ясный: старательно светило бледное солнышко.
Вышли к паромному причалу, находящемуся в устье Дане. Я полагала, что паром – это некая платформа, которую передвигают с помощью тросов, но им оказался очень милый, похожий на потрепаный башмак, кораблик, который неуклюже покачивался у пристани, поджидая пассажиров. У меня возникли сомнения: «Как бы не зачерпнул кормой…», но я успокоилась, увидев над кассой расписание рейсов: он курсировал туда-обратно с раннего утра до позднего вечера. Следовательно, являлся надежным как московское метро.
Взошли на палубу, и вот задорно