А он и говорит:
– А ты, тоже, его по голове портфелем стукни!
– Так он же меня на целую голову выше! – пожаловалась я.
– А ты – на бордюр залезь! – ответствовал дед.
Пошутил, наверное. Вот, я на следующий день все эти рекомендации, в точности, и выполнила. В школьном дворе. Зловредный хулиган упал, как подкошенный, потому как я, для усиления эффекта, в портфель еще и кирпич положила. Шуму-то было! Деда с бабушкой в школу вызывали, а они там учителям на вид поставили, что эта ситуация – их собственная недоработка, раз, такая малышка себя защищать вынуждена оказалась. А с моим соседом по парте мы на следующий день помирились, я ему предложила вместе домашние задания делать, по совету деда, опять же. Следующие три года мы с ним, душа в душу, жили и дрались спина к спине. Я этот жизненный опыт и дальше в жизни применяла.
Бабушка, меж тем, все переживала, что женственности во мне – ни на грош, и со своей стороны, пыталась внести свою лепту в мое воспитание. Она сшила мне длинное театральное платье, заказала у старого сапожника крохотные туфельки на каблуках и принялась водить меня по всем театрам города, каждую неделю. Сначала в театр кукол и на детские спектакли в оперный театр, а потом и на взрослые, благо, цены на билеты были доступны даже нашему семейству. И танцам учиться отдала. Мне это понравилось, но драться и лазать по заборам я не перестала. Просто, поняла, что всему свое время и место. Когда надо, могла быть кисейной барышней в кринолине, а в другой раз – валькирией. И внутри, обе эти ипостаси, вполне мирно, уживались, выходя на свет в нужное время, по очереди.
И лишь, обостренное чувство справедливости заставляло меня, некстати, бросаться в драку, забыв о приличиях и об осторожности, на защиту слабого, когда на одного нападают толпой. В седьмом классе мне такой подход стоил рассеченной брови и вызова к директору. Ну, не могла я спокойно смотреть, как здоровенные парни травят маленькую евреечку, учившуюся в нашем классе. Когда она, в отчаянии, кинулась с кулаками сразу на пятерых, а они ее, в ответ, бить начали, я не смогла остаться в стороне. Хорошо работать ногами меня в спортивной секции научили, но один из противников в секцию бокса ходил. Несмотря на залитое кровью лицо и испорченное платье, драку я закончила, только уложив противника на асфальт, для чего пришлось сломать ему нос. Другие гораздо раньше одумались и в сторонку отошли. Директор мне оценку за поведение в четверти снизил, «за недостойное поведение», а в классе меня комсоргом выбрали. За стойкость в отстаивании своей позиции. До моей уличной компании все эти истории, так или иначе, доходили и находили самую горячую поддержку.
– Как раз таки, расспрашивал. Но друзья твои говорят, что за последнее время ты сильно изменилась и к жизни охладела. Возможно, тебя восстановление справедливости перестало интересовать, – в голосе у Алекса прорезалась ехидная нотка.
– Для этого я