уже подошел поближе к нам.
– Приветствую молодое пополнение! Быстро же ты их в строй вводишь, Алекс! – Док кивнул нам и пожал руку подошедшему Волку.
– Новое время требует новую кровь, и, как показала практика – я не ошибся! – Алекс ободряюще улыбнулся нам с Вольфом.
– Давайте-ка, ко мне домой двинемся, хватит с меня, на сегодня, танцев, – неожиданно предлагает Артур.
Повернувшись к остолбеневшим девицам, он добавил:
– А вы, барышни, продолжаете тренироваться – друг с другом! Завтра проверю! А кого все, это не устраивает – катитесь к чертовой бабушке!
Подхватив под руку подошедшую Софи, Артур двинулся на выход из зала. Мы с Вольфом тоже побежали переодеваться
Когда мы с ним вышли из клуба, Артур предложил нам загружаться в «Волгу» редкого пепельного цвета, стоявшую в тени старых деревьев, неподалеку от крыльца, а Док уселся в припаркованные рядом новенькие красные «Жигули». Становился понятен уровень наших новых знакомых. Для среднего жителя нашего города и 412 «Москвич» -то, нередко называемый утюгом, считался хорошей машиной. А многие почитали за счастье, приобрести даже «ушастый» «Запорожец». Так его прозвали за то, что без самодельной нахлобучки на капоте, обеспечивающей дополнительное воздушное охлаждение, данный агрегат перегревался, буквально, через несколько километров. Предыдущую модель «Запорожца», творение украинского автопрома, прозвали божьей коровкой, что отражало его размеры. Мой дед с трудом влезал ему на переднее пассажирское сидение, а на заднем, просто, не помещался. А тут «Жигули», и даже «Волга». Да, еще и пепельная! Они, обычно, выпускались только черные, белые и ярко-желтые, если это было такси. Раньше мне не приходилось ездить в частной «Волге», только в такси, да и то нечасто. Особенно, удивил мягкий бархат на сиденьях, вместо привычного там дермантина.
Квартира Артура, расположенная в старейшей части нашего города, оказалась под стать его машине. Насколько я поняла, это оказалась одна из тех многострадальных квартир, что в конце девятнадцатого века была построена для богатых дворян, переселявшихся, после отмены крепостного права, из своих имений в город. Затем, после Октябрьской революции, роскошную квартиру переделали в «коммуналку», понастроив дополнительных перегородок и дверей. В раннем детстве, когда мой дед работал сантехником в этом районе, я побывала во многих подобных квартирах. Артур же, каким-то образом, ухитрился подгрести всю квартиру под себя и восстановил прежнюю планировку. Подошел он к этому делу весьма бережно, сохранив не только наборный дубовый паркет в зале и лепнину на потолке, но и обнаружившиеся в бывшем кабинете старые тисненые, кожаные, обои, долгие годы скрывавшиеся под многочисленными бумажными слоями. Особенно, меня поразил буфет из мореного дуба, занимавший целую стену в столовой, от пола до потолка. Артур сказал, что этот монстр стоит тут со времен постройки дома. Удивительно, как его не разобрали на дрова и не сожгли, в трудные