мы сможем побеседовать.
Поди ж ты, какие мы вежливые! Сразу послать не выйдет, придется побеседовать. Я говорю Ару: « Лежать!», а сама сажусь на подстилке. Алекс плавно-текучим движением присаживается рядом с нами на песок, оказавшись прямо у меня перед глазами. Рельефные мышцы, хороший пресс. Худым он мне вчера, видимо, по сравнению с Балу, показался.
– А ты всегда в тени загораешь или так от людей прячешься? – вопрос задан серьезно, без тени ехидства.
– А мое любимое место тебе Светка сдала? – отвечаю вопросом на вопрос.
– Да нет, это Балу переживает, что он тебе новый спортзал наобещал, а вышло черте что, – положив на песок рубашку, Алекс растянулся рядом, как бы приглашая к откровенному неторопливому разговору.
Пес, почти беззвучно, оскалил зубы, только в груди у него сильнее заклокотало. Я, успокаивая, положила ему руку на холку, хотя, эту боевую машину смерти мне и на строгом ошейнике не удержать. А Алекс, как бы, и не заметил того, что пес пришел в полную боевую готовность и находится в одном мгновении от броска. Смотрит на меня внимательно, глаза серые, светлые слишком, будто на солнце выгорели. А на висках седина.
– А, впрочем, предложения пострелять никто не отменял. Я даже готов предложить новое пари – на ящик коньяка, и на твоих условиях, – предлагает, судя по всему, совершенно серьезно.
– Ты кто – Крез? – не удержалась я от ехидного замечания.
– Да нет, просто, друзей много, – словно это что-то объясняет!
– Или просто так заходи. Дорожки у нас нет, но оборудование новое и тир приличный, да, и спарринг партнера смогу подкинуть, если акробатический рок-н-ролл интересует, – говорит Алекс, уже, вновь, вставая на ноги. – Балу, кажется, часам к пяти за тобой зайти собирался. А сколько ты, в среднем, выбиваешь?
Его интерес кажется искренним.
– 98 из 100, после двух пристрелочных, – это, и действительно, так, Светка должна была сообщить.
– Ну, так я, все же, надеюсь на скорую встречу – бросает он, уходя. – А пес у тебя хорошо воспитан!
Любопытство сгубило кошку. Ару пришлось дать поплавать, прежде чем удалось утащить его с пляжа. Кому же хочется тащиться в гору в такую жару? Так и шел, всю дорогу, позади меня, на полный поводок, всячески выказывая свое неудовольствие.
Дома пришлось повозиться, пока нашла старые ушитые трико и кеды любимые, китайские, родом из 50-х, но гораздо лучше, чем все наши, нынешние, кинула в мешок. Подумав, добавила «чешки». Футболку решила надеть сразу. Дед внимательно следит за тем, как я собираюсь:
– Никак на стадион наладилась?
– Да, надо попрыгать, маленько, не все, же, дома киснуть. Книжку ту, что ли, взяла? – отвечаю, по—быстрому, запихивая в рот какой-то кусок со сковородки.
Ладно, бабушки дома нет, а то бы, без тарелки щей, из дому не ушла. И никакие протесты, типа « с полным животом не побегаешь», не работают.
– Пока толстый сохнет – худой сдохнет, – ешь