около получаса, и вдруг на испанском корабле вспыхнуло ослепительное зарево, осветившее мостик и часть рангоута. Вслед за тем по черным волнам моря раскатился гром орудий, отдавшийся глухим несмолкающим гулом у самого горизонта.
Мгновение спустя в воздухе послышался знакомый флибустьерам свист ядер, и огромный сноп брызг взмыл вверх в двадцати локтях от кормы пиратского корабля.
Никто из корсаров не проронил ни слова. На лице Черного Корсара, презрительно встретившего посланцев смерти, появилась саркастическая улыбка.
После первого залпа, означавшего предупреждение преследователям, вражеское судно переменило галс, обнаружив решительное намерение направиться в залив, к Маракайбо.
При виде этого маневра Черный Корсар, прильнув к фальшборту у вантов, обратился к Моргану.
– На бак, сеньор! – приказал он.
– Открыть огонь?
– Нет, еще слишком темно. Приготовьте все для абордажа.
– Пойдем на абордаж, сеньор?
– Там видно будет.
Сойдя с полуюта, Морган позвал боцмана и отправился с ним на палубу, где человек сорок с обнаженными абордажными саблями и ружьями в руках столпились на полубаке.
– Живо!.. – скомандовал он. – Приготовить абордажные дреки.
Обратившись затем к морякам, укрывшимся за фальшбортом, он приказал:
– Подготовьте мостки, привалите матрасы к бортам!
Все сорок корсаров с бака молча, соблюдая полный порядок, принялись за работу под придирчивым взглядом помощника.
Эти люди неукоснительно повиновались Черному Корсару, но и перед Морганом, человеком несгибаемой воли и львиной храбрости, трепетали.
Наделенный необыкновенной физической силой и выносливостью, красотой, обаянием и душевной щедростью, Морган, как и Черный Корсар, умел покорять сердца видавших виды морских волков и заставлял слушаться с полуслова.
Под его руководством менее чем за двадцать минут между правым и левым бортом были воздвигнуты два мощных заслона из бревен и бочек, наполненных железным ломом для защиты квартердека и полуюта на случай, если враги ворвутся на палубу.
Пятьдесят ручных гранат были уложены возле бревен, абордажные кошки – на фальшборте и на скатанных матрасах, образовавших нечто вроде амбразур.
После этого Морган отозвал людей на полубак. Встав у бушприта, он наблюдал за кораблем, придерживая одной рукой саблю, а другой – пистолет.
В это время вражеское судно находилось не более чем в шестистах-семистах метрах. Полностью оправдывая свое название, «Молниеносный» уверенно сокращал дистанцию, готовясь нанести противнику страшный, неотвратимый удар.
Несмотря на темноту безлунной ночи, испанский корабль можно было уже разглядеть.
Как и подозревал Ван Штиллер, это был линейный корабль весьма внушительных размеров: над высокими бортами возвышался огромный полуют, все три мачты гнулись от множества надутых парусов.
Это было военное судно, несомненно хорошо вооруженное и управляемое многочисленным и закаленным