матом. Грубая сила голоса вынудила её признать моё превосходство, и с той минуты наш тандем стал подлинным украшением манежа: как трон исполненная достоинства и грации блондинка, а поверх неё – Иван-дурак, на мгновение ставший царевичем, с напряжённой улыбкой, оживлённо переваливающийся с бока на бок при каждом движении женщины снизу. Куда там, думаю, карьером – шагом бы осилить…
И вот я сижу сейчас, быстрыми строчками заполняю собственную память, едва не пылаю лихорадочным жаром. Наверно, я заболел. Дело не в ноющих бёдрах и спине. Дело в движении естественном и в то же время аномальном, в двустороннем общении с умными глянцевыми глазами, сопереживающими, ведающими, кажется, самую потаённую твою тревогу. Дело в губах, что мягче материнской груди, и в том, как бережно эти лоскутки бархата снимают морковку с твоей ладони. Дело в бескорыстии, с которым лошадь отдаётся на волю слабому младшему брату – человеку.
Я даже не буду пытаться жить без этого теперь, когда о многом узнал из приглушённого рассказа копыт. В моих силах сделать это своим постоянным.
Семейный триллер. Продолжение
"Едва Он подошёл к входной двери и звякнул ключами, как дверь сама распахнулась, и его взору предстала женщина о завитых белых локонах, что опускались ниже плеч. Супруга стояла, опершись о косяк двери, и нарочно дразнилась изгибами тела. Она знала, что хороша. Это от него Она давно не получала комплиментов, а другие мужчины смотрели на неё, как Он смотрел на Бонни. Подняв бретельку, соскользнувшую с плеча, Она улыбнулась ему и пригласила войти, манерно растягивая слова:
– Милости просим, барин. А мы уж вас заждались совсем.
– Прекрасно выглядишь, – отметил Он. – Чё это, на ночь глядя? Собралась куда?
"Барин" вошёл, и "девка" захлопнула дверь. А потом потянулась за его поцелуем, но вдруг отстранилась и произнесла:
– Проходите, барин, и всё сами узнаете.
Он не стал себе лгать: она была шикарна. При этом – умна, с лёгким характером и мастерством управлять отношениями. Было время, когда Он это бесконечно ценил, а сейчас… "Ну ладно – давай ещё раз попробуем".
Свет в квартире был погашен, ориентиром служило лишь слабое мерцание из гостиной. Он причесался, вытер лицо и руки о влажную салфетку и пошёл на свет. Ожидание сюрприза расплылось в улыбке, напуганной чувством вины…"
6 апреля
В Ирке заискрила молодость. Гуляет душа моя напропалую, а о Катьке вспоминает лишь для того, чтобы заботу о ней целиком и полностью взвалить на горб моей вдруг очнувшейся совести. Я её понимаю: в 21 меня тоже тяготила бы любая ответственность, и усыпанные стразами инстинкты меня тоже больше бы влекли в московские ночные клубы, нежели в конюшню. Там тоже скачки, тоже морковки. Мне-то что – мне хорошо, мне, как бальзам на раны, а вот Катюха тоскует…
7 апреля, понедельник
То ли родить от смеху, то ли умереть на месте!
Рассказываю.
"Дальновидное"