сомнительного родства и побуждений забрал братьев у безумной матери и взял под крыло на время взросления. Кем бы он ни приходился мальчикам на самом деле, борода у него была неоспоримо длинной, и он, как всякий прежний Гроссбарт, был всегда рад вскрыть склеп и унести оттуда неблаговидную добычу. После нескольких столкновений с местными властями, из которых им чудом удалось выбраться, дядюшка растворился в ночи, прихватив с собой все их имущество. Обездоленным братьям осталось вернуться к матери, решительно настроившись украсть все, что не пропила и не растеряла за минувшие годы эта сморщенная старуха.
С лачугой, где братья родились, годы обошлись хуже, чем с ними: замшелая крыша обвалилась, пока они с дядюшкой разоряли погосты в долине Дуная. Пропахшая плесенью хибара служила убежищем только барсуку, которым Гроссбарты пообедали, получив лишь легкие ранения от когтей сонного зверя. Братья отправились к усадебной конюшне, где узнали, что их мать умерла зимой и теперь лежит вместе с остальными в кургане за городом. Под проливным дождем братья Гроссбарт плюнули на невысокий холм и поклялись, что сами упокоятся в величественных гробницах неверных или вовсе не узнают покоя.
Всего имущества у них было – две широкополые шляпы, зловонная одежда да инструменты. Но вид нищей могилы, в которой гнила их ничтожная родительница, взбодрил братьев, они приготовились к странствию на юг. Однако для такой экспедиции потребовалось бы больше припасов, чем пара ломов и маленький кусочек металла, бывший некогда монетой, так что Гроссбарты решили свести кое с кем счеты. Жидкая грязь затекала в их ботинки, тщетно пытаясь замедлить зловещее шествие братьев.
Свободный крестьянин Генрих всю жизнь выращивал репу на своем наделе неподалеку от городской стены. Его тяжкая доля осложнялась бедными урожаями и негодным состоянием ограды вокруг поля. В детстве братья частенько крали у него недозрелые овощи, но однажды Генрих подстерег воришек. Не пожелав воспользоваться хлыстом или руками, справедливо разгневанный крестьянин отлупил их лопатой. Расквашенный нос Манфрида так никогда и не принял прежнюю форму, а левая ягодица Гегеля по сей день несла позорный след встречи с лопатой.
С самого исчезновения проклятых мальчишек Генрих обрел плодородие – как на своем поле, так и в постели, которую делил с женой и детьми. Две дочки присоединились к старшей сестре и брату, и стареющий крестьянин радовался, что есть руки, которые скоро можно будет приобщить к делу. Генрих даже сумел скопить денег, чтобы купить здорового коня вместо старой клячи, и уже почти отдал своему другу Эгону все, что задолжал за телегу, которую тот для него смастерил.
Не щадя посевов, братья Гроссбарт пересекли поле и подошли к темному дому, когда грозовые тучи окончательно затмили слабый лунный свет. Однако их глаза давно привыкли к ночной темени, и братья приметили, что крестьянин выстроил небольшой сарай рядом с домом. Оба одновременно сплюнули на дверь и, обменявшись ухмылками,