в городах живут они.
А впору лешему и слепота, и язвы,
Когда кругом огни, огни… и вновь огни.
А воздух городской? Его нет гаже,
Опасен он для тела и души.
Не ядовит так газ болотный даже.
Будь осторожен, леший, не дыши!
Но за бедой беда идет опять -
И нос сочился, и глаза слезились.
Не будь упрям так, повернул бы вспять,
И долго бы потом кошмары снились.
…Так город лешего сразил,
Едва начался бой;
Он нежить страхом заразил.
И духом пал герой.
Едва живой в кустах лежал,
Пережидая день.
И потому лишь не сбежал,
Что выдала бы тень.
Но шли часы; чем ближе ночь,
Тем крепче духа дух.
И в полночь страх изгнал он прочь
И стал к сомненьям глух.
Он осторожно сделал шаг –
Не дрогнула земля,
И скрылся в подворотне враг,
Растерянно скуля.
И леший, осмелев, пошел…
Неведомо куда.
В лесу он быстро бы дошел,
А в городе – беда!
Один средь множества домов,
И улицы пусты.
Нет ни тропинок, ни следов…
Как лешие просты!
Ведь Афанасий думал как?
Мол, главное – дойти.
Ни разу не спросил, простак,
Где ведуна найти.
Лесною меркой мерил,
Считал, найдет и так.
В удачу слепо верил,
Как и любой чудак.
Но в городе удачи нет
Из леса чужаку.
И освещал уже рассвет
Дорогу лешаку,
Когда услышал он – петух
Вдруг солнцу гимн пропел.
Мерещится, подумал дух.
Но вновь тот захрипел…
– Откуда взялся здесь петух,
Ведь город – не село? –
Воскликнул Афанасий вслух,
А в мыслях: «Повезло!»
Ведь Никодим же говорил, -
И как он мог забыть! -
Селянин в прошлом Доможил…
А что? Все может быть!
Так леший – ночи не прошло, –
Всем лешим изменил.
Вражду он осудил как зло,
И домовых простил.
А Афанасий уж спешил,
Пока не смолк петух.
За домового все решил
Лесной и глупый дух.
Он с торной улицы свернул
И пробежал дворами,
Овраг глубокий обогнул
И свалку за домами.
И вот уже не разобрать,
Куда и занесло.
Домишек обветшалых рать…
Не город, не село.
На пустыре вразброд стоят
Замшелою ордой,
Как будто василиска взгляд
Настиг за чехардой;
По окна в землю все вросли,
Ограды – ни одной.
А лопухи так подросли,
Что дом спасали в зной.
Вот в этом царстве старины
И вековечной лени
И жил губитель тишины,
Любитель песнопений.
Петух на диво