А потом решительно – он все равно проиграл, так что теперь стараться? – вбил в строку сегодняшнюю дату. И даже поставил время, ровно два часа пополуночи. Сохранил. Отправил.
Все. Видит Мироздание, он сделал именно то, что от него ждали. И изменить уже ничего нельзя. Оставалось только одно – лечь спать.
…Лианы хватали за руки, цеплялись за ноги и шею. Лианы были всюду – опутывали стволы деревьев, стелились по земле, свешивались с веток, переплетаясь друг с дружкой, словно ловчие сети. Одни просто болтались, как зеленые веревки с листьями, другие слабо шевелились, выискивая опору или добычу. Хищные лианы распускали ядовитые цветы, которые дурманящим запахом подманивали всех существ, имеющих обоняние, вплоть до мелких грызунов. А он продирался сквозь лес лиан, раздвигая их руками, топча и обрывая особенно надоедливые побеги.
Дышать было трудно – джунгли исходили влагой и духотой, пропитанной смесью ароматов – от пряного запаха цветов и созревающих плодов до гнили разлагающейся плоти какого-то угодившего в цветок-ловушку зверя. Судя по задним лапам и хвосту, молодой неопытный хищник сунулся схватить грызуна, попавшегося хищной лиане, но, хотя сам он погиб, отравленный, переварить такую добычу плотоядное растение не могло, и туша осталась на поживу падальщикам.
Он упрямо брел вперед. Пот заливал глаза, сердце дергалось и стучало где-то в ключицах, ноги подкашивались, а голова кружилась от усталости и передозировки адреналина. Но остановиться было нельзя. По пятам за ним шла смерть.
Сколько себя помнил, во сне он постоянно от кого-то или чего-то убегал. Зимой или летом, в знакомом городе или на невиданной планете, днем и ночью. Чаще все же, как сейчас, летом на незнакомой планете. Он всегда убегал и всегда кто-то гнался, тяжело дыша в затылок. Жена после парочки таких кошмарных ночей начала поить его снотворным и глотала таблетки сама, чтобы спать как можно крепче и не слышать его криков и стонов. Она и о квартире побольше начала мечтать для того, чтобы в двух разных комнатах поставить две кровати и спать отдельно.
Сейчас преследователь был так близко, что он слышал не только хриплое дыхание, но и чувствовал его запах. Запах зверя, почему-то смешанный с ароматом крепкого мужского дезодоранта. Запах был до того знаком – кто из людей еще пользуется этим парфюмом? – что хотелось обернуться, но мускулы шеи не слушались. Он мог двигаться и смотреть только вперед.
Впереди стало чуть светлее. Это значило, что впереди обрыв. И что он либо упадет вниз, на камни, либо проснется от того, что на него сзади обрушится его враг, впиваясь зубами в шею. Знал это, но все равно прибавил ходу. Скорее бы все закончилось. Сколько можно его преследовать?
Свет.
Вылетев на открытое пространство, он зажмурился от неожиданности, закрывая лицо руками. Вот сейчас… сейчас…
Он не упал. И, поскольку никто не собирался пока атаковать со спины, медленно отнял от лица ладони.
Земля. Ровная каменистая земля, почти голая, если не считать нескольких