сантехнику, и небольшим заведеньицем «Хорошо сидим!» – где на вывеске, как в старые добрые, канувшие в историю времена над бочкой сидели рак и поросенок, обнимая одну кружку на двоих. Хотелось заглянуть хоть на обратном пути, но он понимал, что денег хватит только на то, чтобы постоять на пороге.
Чтобы отыскать дом 21, строение № 14, ему пришлось дойти чуть ли не до улицы Тружеников, которая пересекалась с улицей Труда. Оно оказалось зажато между какими-то старыми, прошлого века, еще кирпичными постройками. Ту, что слева, явно недавно реставрировали, потому что кирпичи радовали глаз ярко-алой краской, а швы между ними были белыми, несмотря на городской смог. Да и окна тоже вставили только-только. Зато правое здание являло собой образец обшарпанности, и Проигратель невольно задержал на нем взгляд. Дальше по улице Тружеников шли тоже новые или хорошо отреставрированные старые дома, и только это торчало, как бельмо на глазу. «Улица Труда, № 21-14/А» значилось у него на вывеске. Значит, скоро его спишут в расход и снесут, дабы выстроить что-то еще. Может, расширить парковку, может, соорудить новый корпус… Дом напомнил Проигрателю его самого – такой же отщепенец, выродок, анахронизм. Единственный неуспешный человек в мире, где каждого ценят за то, что и сколько он заработал и как распорядился своим выигрышем, где прожитую жизнь оценивают в количестве купленных домов и квартир, в марках машин, в загородных домах и собственных виноградниках. И если ты не имеешь хотя бы старенькой машины, доставшейся тебе от родителей и пары лишних метров в жилом модуле, отремонтированных по высшему разряду, ты никто и ничто.
На ресепшене его паспортную карточку долго изучали со всех сторон и разве что не просили предъявить отпечатки пальцев и биометрические показатели для сличения. Он терпеливо ждал, привыкнув к тому, что из сотни подозрительных личностей стражи порядка непременно прицепятся к нему, сто первому. Наконец, ему разрешили подняться на второй этаж, ибо искомая 432 комната почему-то находилась именно там, между 158 и 319.
После тяжелого сна он никак не мог проснуться. Навязчивые мысли крутились в голове. Обычно взрослый мужчина не должен доверять снам, но он так привык к тому, что постоянно во сне убегает по джунглям незнакомой планеты, что сейчас не мог отделаться от мысли о том, что это что-то значит. Равнина… револьвер, которого раньше не было… и преследующий его зверь… До этого он не видел, кто гнался за ним по джунглям. Почему все изменилось? Только ли из-за получения очередного приглашения? Или из-за того, что он на сей раз фатально опоздал?
Кабинет 432 был еще закрыт, хотя на табличке значилось, что рабочий день начался четверть часа назад. Пожав плечами, Проигратель устроился у окна, посматривая на заросший бурьяном и одичавшим кустарником внутренний дворик. Судя по ярким пятнам цветов, еще недавно за ним пытались ухаживать, высаживая многолетники. Они сейчас цвели, отчаянно пытаясь украсить собой серо-бурый городской пейзаж. Цветы казались таким же анахронизмом и лишней деталью, как и старый обшарпанный дом № 21-14/А.
Цокот