аллеями, где можно было веселиться, бегая наперегонки с фрейлинами. Они с Александром устраивали чаепития в обществе придворных на половине, отведенной Екатериной для молодого двора. Их покои располагались на первом этаже и Александр, часто приводил на чай камер-юнкеров, дурачась, приказывал всем влезать через окно, чем невероятно смешил молоденьких фрейлин Елизаветы.
Лиз, пританцовывая, спешила в покои с букетом белой сирени, намереваясь украсить стол к чаепитию. И вдруг заметила, что в конце террасы её поджидает Платон Зубов.
Во избежание неприятной встречи, она решила пройти другой дорогой, как вдруг услышала голос Платона:
– Елизавета Алексеевна, что Вы, право, делаете из меня какое-то чудовище. Проходите, ради бога.
Она остановилась в нерешительности. Зубов ретировался:
– Извольте, я сам уйду.
И тут же исчез за завесой зеленого хмеля. Лиз выждала несколько минут, в надежде, что Платон удалился на приличное расстояние, и заспешила пересечь террасу. Каково же было её возмущение, когда в последний момент коварный Зубов выпрыгнул из укрытия и притиснул её к стене:
– Ай-яй, Елизавета Алексеевна, разве можно верить мужчинам на слово?
Она брезгливо отгородилась от него букетом и в этот миг услышала спасительный голос Александра:
– Лиз!
Великий князь в обществе камер-юнкера наблюдал за ними с другого конца террасы. Неторопливым шагом он приблизился:
– Что здесь происходит?
Зубов вдохнул запах сирени в руках великой княгини и картинно улыбнулся:
– Прекрасное утро, Ваше высочество. Прогуливаясь по саду, не мог удержаться, чтоб не засвидетельствовать почтение Вашей прелестной супруге.
Он отвесил поклон и удалился.
– Ах, Александр, я так рада тебе! – выдохнула с благодарностью Елизавета.
Но он схватил её за руку чуть выше локтя и зашипел:
– Что ты себе позволяешь? Уже весь двор судачит о влюбленности фаворита императрицы в великую княгиню. В какое положение ты ставишь меня и себя? И это только спустя полгода нашей свадьбы!
– Но…, – Лиз опешила, – Александр, ты ужасно несправедлив! Я не давала Зубову ни малейшего повода! Он просто преследует меня!
– Довольно, – оборвал её он, – Впредь будь осмотрительнее! Идём, я хочу представить тебе одного человека.
И он сделал знак рукой оставленному им на террасе юноше. Тот приблизился и почтительно склонил голову.
– Лиз, дорогая, позволь рекомендовать тебе моего нового камер-юнкера и, я надеюсь, верного друга, Адама Чарторыйского, – провозгласил Александр.
Елизавета была удручена недавней сценой и оттого даже не взглянула на него; лишь, следуя приличным манерам, произнесла:
– Очень рада знакомству. Вы могли бы позавтракать с нами.
Если Елизавета не обратила никакого внимания на пана Чарторыйского в момент знакомства, то Адам был сражен на месте!
Адам Чарторыйский был сказочно красив.