1794 года
Поместье Дубровицы
В воздухе пахло росой и сладким клевером, надрывались трескотнёй кузнечики. Солнце пригревало совсем по-летнему. И ранние луговые цветы радостно тянули к нему лепестки-ладошки.
Сашка с Надей, скрытые травой, лежали головами друг к другу и смотрели на бегущие облака; и им казалось, что они не лежат, а стремительно плывут куда-то, подставляя ветру лицо…
– У тебя голова не закружилась? – поинтересовался Сашка.
– Закружилась.
Он перевернулся на живот и поцеловал её в раскрытые губы.
– А теперь ещё больше кружится! – призналась она.
В последнее время они всё чаще уходили из дому вдвоём; катались на лодке, бродили по лугу или могли затеряться в лесу на полдня. Варька сердилась за то, что её не брали с собой, но тётушке не жаловалась; лишь дулась украдкой на брата.
Ксения Дмитриевна, «захваченная в плен» раутами Анны Даниловны, выпустила из виду эти длинные отлучки сына и воспитанницы. Влюблённым никто не мешал и они всю весну наслаждались тайным чувством.
– Знаешь, – призналась Надя, – Я которую ночь не могу уснуть – всё время думаю о тебе. Это так странно. Я вижу тебя каждый день, но, едва ты исчезаешь из виду, начинаю по тебе скучать.
– И я, – кивнул Сашка.
– А сегодня я даже заперла дверь изнутри, хотя никогда раньше этого не делала.
– Для чего? – не понял он.
– Боялась, что сбегу ночью к тебе. Мне кажется, я не могу без тебя жить.
– И я не могу без тебя жить, – сознался Сашка.
– Что же нам теперь с этим делать?
Они посмотрели друг другу в глаза, и Сашка решительно произнёс:
– Пойдёшь за меня замуж?
Она испугалась:
– Что ты! Я боюсь.
– Чудачка, чего ты боишься? – поразился он.
– Ксению Дмитриевну.
– Почему?
– Она не позволит.
Сашка потянул её за руку:
– Пойдем.
– Куда?
– К матушке, – заявил Сашка, – Благословения просить.
– Нет-нет! Что ты!! – она перепугалась ещё больше, – Я не пойду!
– Не бойся.
Ксения Дмитриевна выронила спицы с вязаньем и лишилась дара речи. Долго старалась продышаться, и едва голос вернулся, прохрипела:
– Ни-ког-да!…
Сашка оторопел; улыбка счастливого влюблённого медленно сползла с лица:
– Почему?
Ксения Дмитриевна топнула ногой:
– Никогда эта болгарская девка не станет носить фамилию Чернышёвых! Пока я жива, я этого не допущу!
Надя после этих слов поспешно выбежала вон. Сашка пребывал в исступлении:
– Что случилось, матушка? Вы же всегда относились к Наде, как к родной дочери…
– Что ты в этом понимаешь, мальчишка! – воскликнула Ксения Дмитриевна.
Сын растерялся