ночь их пребывания в поместье Сириуса Фан-Хорда. Хозяин выделил своему другу десяток лучших воинов из охраны поместья. Все было готово к отъезду. Вечером Фан-Хорд устроил нечто вроде прощального банкета, выразив при этом сожаление по поводу редких и кратковременных встреч. Он не поскупился на дорогие вина и изысканные блюда, и вечер удался на славу.
Спать легли пораньше, завтра на рассвете снова в дальний путь. Телохранители, к немалому удивлению хозяина, каждую ночь дежурили у графских покоев, несмотря на то что в поместье за все время его существования не смог пробраться ни один посторонний. Этой ночью тоже дежурили по двое, как было решено еще раньше. Сначала Борн и Ортон, а вторую половину ночи Маркус с Димераном.
Прошла почти вся ночь, до рассвета оставалось чуть более двух часов. Казалось, что все спокойно, слишком спокойно. Тихо…
Димеран постепенно начинал клевать носом. Предрассветные часы – самые тяжелые для часового. Маркус же просто смотрел в темноту пустого коридора. Впрочем, для него темнота не являлась особенным препятствием: кошачьим глазам хватало и далекого блеска звезд, который проникал в маленькое окно. Однако когда долго чего-то ждешь, особенно ночью, внимание неизбежно притупляется. Барсу об этом было хорошо известно. Но помимо всего прочего, у него были инстинкты хищника, звериное чувство опасности. Оно-то как раз никогда не подводило, а потому в очередной раз спасло ему жизнь и заодно всем остальным.
Смутное движение в темноте, уловимое каким-то иным, более тонким чувством, нежели слух или зрение. Маркус успел увернуться, прежде чем матовый клинок (чтобы ненароком не блеснул, отражая свет) коснулся его горла. И крикнул, предупреждая напарника. Димеран резко дернулся, реагируя скорее машинально, чем осознанно. Вбитая годами выучка не подвела, тревога была поднята, оставалось вступить в схватку с противником и ждать подмоги. Тут Димерану было куда сложней, чем Маркусу, он не видел в темноте. А посланцы Тьмы считали себя детьми ночи, они жили в темноте. И это отнюдь не преувеличение, специальные техники обучения позволяли им в схватке обходиться вообще без какого либо освещения.
Маркус, недолго думая, воспользовался своим преимуществом, вывернул противнику руку, заставив напороться на собственный же кинжал. Огляделся. Убийц, похоже, четверо. Двое должны были прирезать охрану, другие – расправиться с намеченными жертвами. Теперь же план был сорван, и те, кто не сражался, спешили скрыться. Маркус не собирался позволить им сделать этого.
Димеран опустил клинок, повернулся, окликнул товарища. Но тот не отреагировал, а исчез в темноте вместе с посланцами. Димеран слышал звуки борьбы, довольно странные, как ему показалось. А потом был другой звук… Рык разъяренного хищника? Вопль умирающего? Или оба, странным образом слившиеся воедино? Димеран поежился, ему вдруг стало жутковато. Что посланники там делают с Барсом или он с ними?
На шум начали сбегаться люди. Суета, сонные лица, недоумевающие взгляды и вопросы. Быстро принесли магические светильники, осмотрели налетчиков. Это, конечно,