И мне! – тут же завопили остальные, хватая его ручонками.
– И тебе. И тебе, – начал раздавать угощение щедрый дяденька, пока все не замолкли, получив каждый свою долю.
– Может, в дом всё же пройдете? Чаю отведаете? – явно смягчилась женщина, видя, что гости – люди незряшные.
– С удовольствием, – живо откликнулся мальчик с усами, доведенный невоспитанным юным поколением до белого каления.
– Проходите, пожалуйста, – посторонилась хозяйка, открывая проход в дом.
– Ага, ага, – согласился с ней Иван.
Гости прошли на кухню. Дети попытались проникнуть за ними следом, дабы продолжить исследование диковинного человечка, а, может, и получить ещё что-нибудь от доброго дяденьки, но мать тут же пресекла их намерение, повелев оставаться на улице, за что получила особую признательность со стороны усатого лилипута, вознаградившего её шестой пачкой шоколадного печенья к чаю, извлеченной из большой полосатой сумки, едва та, коснулась дощатого пола.
– Мы, собственно, на минутку. Вещи оставить, – озарил дом лучезарной улыбкой Николай.
– Вы садитесь за стол. Мне, извините, некогда. Обед надо готовить. Вы на меня внимания не обращайте, – вручила ему хозяйка надтреснутую чашку из гостевого сервиза, специально по такому случаю быстро извлеченного из серванта, – Пейте. Не стесняйтесь, – сунула вторую Дмитрию Кирилловичу, – Что это, вы, такой маленький? Прямо смотреть на вас больно.
– Не вырос, – немного смущенно пояснил тот и проследовал с чашкой к столу.
– Болели, что ли? Или в организме какая-нибудь неприятность? Что же это, вы, так и не выросли? Да, вы, садитесь, садитесь. За стол садитесь. Я же сказала, не обращайте на меня внимание. Сахар берите, варенье. Чая себе наливайте. На столе заварка стоит. Я же говорю, мне за супом смотреть надо. Убежит всё, – развернулась она к печке, где на широкой плите приятно шкварчало в большой, чугунной сковороде и булькало в не менее объемной, прокопченной кастрюле.
– Давай, мужики, налетай, – радушно пригласил хозяин, пристраиваясь к столу.
– А, ты, куда лезешь! Чайник с плиты возьми. Кипятку людям налей, – тут же распорядилась мужиком хозяйка, – Успеешь себе налить. Ложки, ложки им предложи. Чем варенье себе класть будут? Как же это, вы, не выросли совсем? – снова обернулась к маленькому человечку, – Неудобно маленьким таким быть. Хорошо у меня у самой мал, мала, меньше. Стулья высокие. А где нет их? И за стол толком не сядешь. Обижают, вас, люди-то маленького?
– Нет. Не обижают. С пониманием относятся, – попытался успокоить её Дмитрий Кириллович.
– Хорошо, если с пониманием. А если не понимает кто? Дураков-то у нас много, – бросила укоризненный взгляд на своего мужа, старательно разливающего кипяток по чашкам, – А много ли ума надо, чтобы маленького обидеть?
– Ну, кто если обидеть захочет, то будет иметь дело со мной, – многозначительно заявил Николай, накладывая себе в чашку густого