всегда казалась мне скучным делом. Бронза еще туда-сюда, но мрамор напоминает мне о кладбище. Хотя одно кладбище мне понравилось – в Пизе. Ну, а если вы желаете увидеть удручающие мраморные бюсты, идите на генуэзское кладбище. Эта вилла когда-то принадлежала очень богатому немцу, и такая коллекция бюстов должна была ему обойтись в изрядную сумму. Интересно, кто их изготовил и сколько за них выручили. Я пытался понять, это члены семьи или кто-то еще, но на них на всех лежала печать классицизма, и невозможно было сказать ничего определенного.
Я сел на стул, держа пилотку в руках. Вообще-то мы даже в Гориции должны были носить стальную каску, но она была слишком неудобной и выглядела чертовски театрально в городе, из которого не эвакуировалось гражданское население. Каску я надевал, когда объезжал посты, и еще брал с собой английский противогаз. Мы как раз начали их получать. Это были настоящие респираторы. Нас также обязали носить пистолет, даже врачей и офицеров санитарных частей. Я ощущал его прижатым к спинке стула. Если ты не носил его на видном месте, тебе грозил арест. Ринальди набил кобуру туалетной бумагой. Я носил оружие и чувствовал себя настоящим солдатом, пока не поупражнялся в стрельбе. Это была «Астра» калибра 7,65 с коротким стволом и такой отдачей, что попасть в цель было нереально. Я пробовал подводить прицел под мишень и хоть как-то контролировать скачущий дурацкий ствол, но все, чего я добился, это попадать в метре от мишени, стреляя с двадцати шагов, и тогда, поняв всю бессмысленность ношения оружия, я про него забыл, оно просто болталось у меня на пояснице, и я не испытывал ничего, кроме смутного стыда, при встрече с теми, кто говорил на моем родном языке. Я сидел на стуле под неодобрительными взглядами какого-то дежурного за столом и рассматривал то мраморный пол, то колонны с мраморными бюстами, то фрески на стенах в ожидании мисс Баркли. Фрески были неплохие. Любая фреска хороша, когда она начинает отслаиваться и осыпаться.
Я увидел идущую по коридору Кэтрин Баркли и поднялся. Она не показалась мне высокой, зато ужасно миловидной.
– Добрый вечер, мистер Генри, – сказала она.
– Как поживаете? – спросил я.
Дежурный за столом обратился в слух.
– Сядем здесь или выйдем в сад?
– Давайте выйдем. Там прохладнее.
Я последовал за ней в сад под пристальным взглядом дежурного. Когда мы оказались на гравийной дорожке, она спросила:
– Где ты пропадал?
– Объезжал посты.
– Ты не мог меня известить?
– Нет, – сказал я. – В этом не было смысла. Я полагал, что сразу вернусь.
– Милый, все-таки надо было меня известить.
Мы свернули под деревья. Я взял ее за руки, остановил и поцеловал.
– Мы можем куда-нибудь уйти?
– Нет, – ответила она. – Нам остается только прогуливаться. Тебя так долго не было.
– Всего третий день. Я же вернулся.
Она посмотрела на меня.
– Ты любишь меня, правда?
– Да.
– Ты ведь говорил, что меня любишь?
– Да, – солгал я. – Я люблю тебя. – На самом деле я ей этого не говорил.
– Я