летели через них. За нами по бетону и по насыпи автострады застучали камни.
– Лопаты не теряйте! – крикнул Дел.
Теперь, когда я понял, что преследуют нас всего-навсего мусорщики, мне стало спокойнее. Я поднял с дороги увесистый булыжник. Позади был только туман, туман и вой, но оттуда с завидной частотой летели камни. Я бросил свой булыжник и помчался вдогонку ребятам. Вслед нам неслись вопли – то ли звериные, то ли человеческие. Однако все перекрывал вой, который вздымался и опадал, и снова вздымался.
– Генри! – крикнул Стив.
Остальные уже были с ним под насыпью. Я спрыгнул и побежал вниз по траве.
– Камней наберите, – приказал Николен.
Мы похватали булыжников и все разом швырнули их в направлении дороги. Там кто-то завопил.
– Одного подбили! – объявил Николен, но проверить было невозможно.
Мы взбежали на бетонку и дали деру. Вой отставал. Мы были уже в долине Сан-Матео, на пути к Бейзилонскому перевалу, за которым начинаются наши места. Позади все еще слышался вой, приглушенный расстоянием и туманом.
– Должно быть, сирена, – сказал Стив. – То, что они называют сиреной. Шумовая машина. Надо спросить Рафаэля.
Мы побросали оставшиеся камни в направлении звука и потрусили через перевал в Онофре.
– Чертовы мусорщики, – сказал Николен, когда мы вышли к реке и немного отдышались. – Узнать бы, как они нас выследили.
– Может, бродили и случайно наткнулись? – предположил я.
– Не верится.
– Мне тоже. – Однако я не мог придумать более правдоподобного объяснения, а Стив молчал. Впрочем, трудно верилось и в то, что бывает такой мерзкий вой.
– Я домой, – сказал Мандо с ноткой явного облегчения.
Голос его прозвучал странно – испуганно, что ли. Меня прошиб озноб.
– Валяй. С помоечными крысами расправимся в следующий раз.
Через пять минут мы уже были на мосту. Габби с Делом пошли вдоль реки вверх, а мы с Николеном остановились на развилке. Он принялся обсуждать вылазку, ругал старика, мусорщиков и Джона Эпплби – всех подряд. Видно было, что он на взводе и готов говорить хоть до зари, но я устал. Я не такой бесстрашный и все не мог забыть тот вой. Сирена или нет, только уж больно не по-человечески вопит. Поэтому я попрощался со Стивом и проскользнул в хижину. Отцов храп ненадолго прекратился, потом зазвучал снова. Я оторвал ломоть от завтрашней буханки хлеба и затолкал в рот. На зубах заскрипела грязь. Я окунул руки в умывальное ведро, вытер, но они все равно пахли могилой. Плюнул, как был, грязный, завалился в кровать и заснул, не успев согреться.
2
Мне снилось, что мы засыпаем могилу. Комья грязи глухо и жутко стучали по крышке гроба, но в моем сне стук раздавался изнутри, все громче и отчаянней с каждой лопатой земли.
В середине кошмара меня разбудил отец:
– Сегодня утром на берегу нашли мертвеца. Морем выбросило.
– А? – Я ошалело вскочил с кровати.
Отец в испуге отпрянул.
Я наклонился