вступительные, и становимся членами.
Внешне на нас это нисколько не отражалось. Мы так и оставались затюканными, задерганными, замордованными членами передового, как нам говорили, общества. А с учетом всех этих организаций даже многочленами. Как-то сидя на работе, перебирая корочки добровольных обществ закинутые в нижний ящик стола, проанализировал:
Социализм прошелся по народу
Прошел он и по мне, я вам скажу,
Платил рубли я обществу в угоду
За мир, за дружбу и что с Бобиком дружу
Меня завербовали и в Охрану
Природы – хоть не видишь, а плати,
Пусть обошли тебя шторма и ураганы,
Есть «Красный Крест» – плати и не финти
Денек в фонд мира, парень, отработай,
Вот ДОСААФ – плати и за него,
И клеишь, клеишь марки до икоты,
И все же, кроме этого всего,
Плати за коммунизм на этом свете,
Плати пожарникам и тут же за ОСВОД…
И ты платил за все названья эти? —
Ну, значит, как и я, такой же идиот!
Правда, была одна организация под названием КПСС, куда многие все же стремились попасть. Она давала членам определенные преимущества. Работала она по дверному принципу: одно открывала, другое прикрывала. Открывала КПСС дорогу к получению всяческих благ. В перечне были и хорошие должности, и путевки в санатории, и даже квартиры. А прикрывала она некоторые проступки соратников, порой даже уголовные. Нечленов согласно УК отправляли сразу куда следует, а вот членов сначала разбирали, перевоспитывали и ставили им на вид. Потому в верхах исключение из рядов КПСС, приравнивалось к небольшому сроку.
Но плановая система проникла и в эту элитную организацию. Только приняв трех рабочих можно было принять в ряды одного инженера или служащего. КПСС должна была оставаться рабоче-крестьянской партией, пусть даже только на бумаге.
Поскольку в коммунальной конторе, где я работал, рабочий класс вообще ни в какие моральные рамки не умещался, а план по выращиванию коммунистов никто не снижал, то меня, молодого инженера наметили кандидатом в ряды. Наш партийный секретарь, женщина лет тридцати пяти, стала обхаживать меня, открыто намекая на тот самый дверной принцип.
В те времена все это было отработанной системой, к которой все привыкли и мы даже представить не могли, чем ее можно заменить. К тому же все знали анекдот:
В тюремной камере знакомятся:
– Колян – 5 лет за изнасилование.
– Вован – 8 лет за убийство.
– Петро – 15 лет за язык.
– Как так!?
– Да я сантехник, вызвали в горком отопление исправить – я на чердак – не фурычит, в подвал – не фурычит, вот и ляпнул во всеуслышание – Да тут у вас всю систему надо менять! припаяли призыв к свержению власти…
Так что о каких-то переделках и перестройках мы не думали. Да и какие