все понимая, не стала возражать. Николаша быстро перебрался к ней, и они неплохо стали жить вместе.
Вообще, браки по расчету бывают очень крепкими. Страстей поменьше, а главное, почти нет иллюзий относительно друг друга, а, следовательно, меньше разочарований. Николаша выпивал только в праздники, любил порядок, сам готовил и неплохо. И, если честно, было странно и приятно ощущать себя «замужней дамой», хотя о загсе разговоров не было. Но это неважно, сейчас это даже модно, вполне в духе времени.
Дачу предложил купить Николаша (продавал её недорого его знакомый за ненадобностью). Заплатила за домик она, но Николаша сразу же оговорил, что раз записали всё на него (так было удобнее и меньше волокиты), то деньги он ей частями будет возвращать на карточку с каждой «получки». И слово держал. Вере Ивановне казалось неудобным разводить какие-то счеты, раз они теперь «семья», но он был мужчиной, значит, знал лучше, как поступать.
Домик был небольшой, недостроенный, но место им понравилось, и два лета они трудились там, как «пчелки». Николаша достраивал дом, а Вера Ивановна наводила чистоту и занималась огородом. Это занятие ей понравилось. Особенно радовали её первые всходы, робко пробивающиеся на «белый свет». Она полюбила сажать кабачки, которые буйно разрастались лопухами, собирать смородину с огромного куста и искать какие-то необычные рецепты заготовок. А еще ей понравилось неспешно пить чай на маленькой веранде. Тюлевая белая занавеска колышется от свежего ветерка, солнце пригревает. Тишина, красота!
…Но прошлым летом все пошло «наперекосяк». У Николашиного сына начались проблемы. Вернее сказать, они у него и не заканчивались. Сын Вере Ивановне не нравился. Он регулярно заходил к отцу за деньгами, но дальше порога обычно не проходил, а молчаливо ждал в коридоре, пока отец суетливо доставал деньги из своих «схронов», оглядывал Веру Ивановну неприятным мутным взглядом и кривил в ухмылке рот.
Сын Николаши был женат, а в этом году вроде как ожидал «прибавления» в семействе. Николаша с ней обсуждать эти темы не любил, на свадьбу ходил один, звонил без конца бывшей жене, и из обрывков его разговоров стало понятно, что связаны нынешние проблемы сына с наркотиками.
В конце июня, Николаша, виновато пряча глаза, объявил Вере Ивановне, что, мол, поживет его сын на их даче. После лечения надо вырвать, мол, его из привычной среды, делом занять. Вера Ивановна так опешила, что не нашлась, что сказать. Было обидно, что все решалось без ее участия, жалко свой домик и огород, но было также понятно, что дети – это «святое». Сына Николаша очень любил, а кто поможет в трудной ситуации, как не отец?
– А поливать, полоть? – спросила она.
– Так я буду ездить, – ответил Николаша. – Не оставишь же его без присмотра? А ты можешь к сестре пока ездить помогать, раз она тоже дачу купила.
Вера Ивановна поплакала украдкой, но смирилась. И Николаша стал ездить на дачу один, иногда