мимо проплывёт вагон.
Я – на её «Жизнь»:
– Галина! Вы молодчина, что пишете стихи, а вот я… Когда-то, в юности, тоже пыталась, а потом решилось так: нет, чем тратить душевные силы на поиски рифмы, пытаясь «поймать прекрасную птицу поэзии», утешительней будет искать поэзию в прозе, тем более, что лучше любимых поэтов (Тютчева42, Блока, Ходасевича43, Набокова) не напишу. Вот с тех-то пор всё ищу и ищу… Желаю удачной «охоты» и Вам!
– Нашли о чём горевать, – стихи не пишутся. Ваши дневниковые записи гораздо интереснее. Я вижу, что Вас ценит даже Григорий Булыкин, творчество которого обожаю и на уровень стихов которого мне не выйти. Человек я увлекающийся, многих хочется прочесть, но к Вам неизменно возвращаюсь.
– Спасибо за поддержку, золотой Вы человек!
Я:
– Только что прочитала Екатерину Домбровскую. Человек она, безусловно, умный и эрудированный, – куда мне! – но читать ее утомительно, ибо уводит от основной темы ассоциациями в разные стороны и из-за этого теряется нить повествования, которую приходится отыскивать вновь и вновь, – не щадит читателя!
– Екатерина ведёт две линии – история её рода и возврат в русское православие России. Если это не интересует, не начинайте. Я неверующая, но поглощена полностью. Не тревожьтесь, пишите в любое время и – никаких комплексов.
– Галина, у меня к Вам просьба: если есть время и настроение, черкните пару добрых слов Владимиру Борейшо, а то он в очень плачевном состоянии, – отослала ему отзыв о рассказе «Ёжик» (в своём духе), а он… Ведь хотела, чтобы не так муторно смотрел на жизнь! Думаю, конечно, не только из-за меня, просто они с Антоном Чижовым – два сапога… Кстати, у него более-менее светлый рассказ «Немного оптимизма» (кажется так называется), так можете черкнуть, когда его прочитаете.
Она:
– Конечно, написала Борейшо?.. А у меня сегодня четыре года со смерти мамы и свою рюмку вина выпила. День грустный, тяжёлый, и даже читать не хотелось. Вот такие у меня невесёлые дела, – впору веселить Вашего Борейшо.
– Галина, мои соболезнования – Вам… А моя мама умерла на десять лет раньше и с тех пор всё приучаю себя к мысли: принимай смерть, как стихии природы, как неизбежность, но всё равно больно даже и десять лет спустя. Простите мою неуместную просьбу.
Она – на главу из «Ведьма из Карачева» – «От такой – и на край света…»:
– Это же Бог знает какое чудо! Что за язык! Сколько ещё следует поставить восклицаний? И что Вы с этим собираетесь делать? Беда, если опубликуете книгой, – читателя ныне на такую замечательную прозу не найти, только на литературном сайте и оценят. Какая же Вы молодец!
– Спасибо, Галина, за «Ведьму». Как же трудно она мне давалась, чтобы сохранить язык и интонации мамины!
– Да, книга Ваша, моя дорогая, настоящая. Непременно буду читать дальше.
Я – на её «Концерт по заявкам»:
– Все рассказы хороши, а этот отточен отлично, – всё в нём есть и ни-ичего лишнего. А песни!..