много кочевали. Теперь они пасут оленей по верховьям горных рек. Метеостанция осталась далеко позади. Виктор съездил туда, но оказалось, что Ваня, русский Иван по Отакчану, попутным вертолетом улетел на родину, у него свадьба. Володя отбыл из-за болезни матери. Аж в Москву. Родом он, оказывается, оттуда. Теперь Витя один отдувался за троих. Поэтому свободного времени у него почти не было. Несмотря на это, «Грозу» оставил у себя, обещал посмотреть. Но до глубины души огорчил сообщением о предстоящем закрытии метеостанции. Наверху приняли такое решение, мотивируя тем, что метеостанция никому не нужна, от нее одни убытки.
Раньше Айчима всю нехитрую документацию передавал по «Грозе». Это было быстро и надежно. И бухгалтерия оставалась довольной. Теперь Айчима должен был торопиться с отчетом. За вечерним чаем он озабоченно говорит:
– Надо бы съездить в поселок. Отчет отвезти надо. Да вот беда, самое время для срезки рогов у самцов.
Все вопросы он решал обычно за едой, когда оленеводы собирались вместе.
До поселка далеко, километров двести с хвостиком. Оленевод, прежде чем решиться на такую поездку, трижды подумает. Ясное дело, ему хочется наведаться в Дөндэ, малость поразвеяться. Но далековато верхом на олене добираться. Жаль верховых оленей.
Вечером в палатку Отакчана заходит Айчима.
– Рад тебя видеть, Айчима, – старик быстрым движением руки поставил на печку старенький чайник.
– Виделись же с утра у дэлмичэ[24], – обронил Айчима.
В стаде сложилось неписаное правило: встречать оленей с ночной пастьбы, походить между ними, всматриваясь в каждого оленя, заодно ловя нужных в этот день ездовых оленей и дойных важенок. Сегодня утром они там и виделись.
– То было утром, когда общались с оленями. А тут я радуюсь тому, что ты пришел в мой дом. Уважил человека.
Айчима ничего не ответил, молча окинул взглядом вокруг.
– Палатка у тебя в самом деле обносилась, – сказал задумчиво и сел.
– Хоть эта имеется, а могло и не быть. При советской власти палатками хорошо обеспечивали, – Отакчан, торопясь, будто сейчас Айчима поднимется и уйдет, положил перед ним стол и стал в кружки разливать чай. – Вот молоко. Попробуй мою лепешку.
Айчима разбавил чай молоком. Знал, что у старика несколько дойных важенок, что он их исправно доит.
Молча стали пить чай. Отакчан нутром догадывался, что бригадир не просто так зашел к нему, и молча ждал, пока он заговорит сам.
– Дед, я пришел к тебе с просьбой, – тихо заговорил Айчима, опорожнив кружку с чаем.
Отакчан слегка засмеялся, поглядывая на бригадира, и сказал:
– Спасибо, догор, что пришел. Говори, я слушаю.
– Надо бы съездить в поселок с отчетом. Скоро, чую, опять дожди пойдут. Сам знаешь, каждый день нам дорог, покуда нет дождя. Завтра-послезавтра начнем срезку рогов у быков.
– Это я понимаю. Ты толково рассуждаешь. А что касается отчета, то я поеду, чего уж там.
– Знал,